Афера
Шрифт:
— Франклин, я перевидал множество бизнес-планов. Я знаю, из чего выйдет толк, а из чего — нет. Даже если вам не нужны мои деньги, моя помощь все равно могла бы вам пригодиться. Да и потом, — пожимает он плечами, — а вдруг меня заинтересует ваш проект. Миллион-другой долларов будет, наверное, не лишним. Сможете выйти на новый уровень.
Я изображаю сомнение и в итоге выдаю:
— Ладно, но вы должны мне кое-что пообещать.
— Что именно?
— Наш разговор должен остаться в тайне. Пообещайте никому ничего не рассказывать. Ни своим партнерам, ни журналистам, ни даже жене.
— Франклин, ты
— Нет-нет, — успокаивает ее Напье. — Все в порядке. Он просто предусмотрителен. Мне это нравится. Ладно, Франклин, я даю вам слово: все, о чем вы мне сегодня расскажете, останется между нами.
— Тогда ладно, — говорю я, разворачиваюсь и ухожу.
— Видимо, так он просит нас следовать за ним, — слышу я за спиной голос Джесс.
Экскурсия начинается с серверной. Я открываю дверь, чтобы Эд Напье мог туда заглянуть.
На полу серверной сидит Питер Рум и что-то печатает на клавиатуре; в ногах у него банка «Доктора Пеппера». За его спиной стоит Тоби на костылях. Они о чем-то треплются. Чтобы удержать Тоби на коротком поводке, я позволил ему слоняться по офису и примечать, как я работаю, — набираться опыта. Я дал ему роль программиста. Неразговорчивого программиста. Я попросил парня приберечь свое остроумие и личное обаяние для другого случая. Пока полет проходит нормально.
Я делаю шаг, чтобы не загораживать Напье вид на серверную. Комната, такая пустая еще несколько дней назад, совершенно изменилась. Вдоль всех стен стоят железные каркасы, в которых установлены компьютеры. Отовсюду свисают безнадежно спутанные оранжевые провода, похожие на волосы киборга. Десятки маршрутизаторов мигают желтыми и зелеными огоньками. От мигания тысяч лампочек, выстроенных в идеально ровные ряды, возникает ощущение галлюцинации или наркотического дурмана. А еще там слышен звук сотни работающих компьютеров — звук поразительно громкий, как шум водопада.
— Это мозг «Пифии». Все программное обеспечение работает на этих машинах, — объясняю я, стараясь, чтобы мой голос не утонул в компьютерном гуле. Я поворачиваюсь к Питеру и представляю его Напье: — Это Питер Рум, наш ведущий разработчик.
Питер кое-как поднимается на ноги, перешагивает через банку лимонада и пожимает Напье руку.
— Здравствуйте, — приветствует он гостя.
— Питер, ты не мог бы вкратце объяснить мистеру Напье, что у нас тут? — прошу я его.
— Да, конечно, — соглашается он и, обведя рукой заставленную компьютерами комнату, принимается громко объяснять: — Перед вами компьютеры, оснащенные интеловскими процессорами «Ксенон». Все они работают под «Линуксом». Тактовая частота процессоров — один гигагерц. Звучит, может, и скромно, но все компьютеры соединены в сеть, и их можно представить как единую супермашину. С правильно настроенным на параллельную работу программным обеспечением производительность достигает одного терафлопа.
Напье глубокомысленно кивает.
— Питер, ты не мог бы объяснить все то же самое человеческим языком? — прошу я его.
— Да, конечно, — отвечает он. — Скажем так: компьютеры в этой комнате могут совершать один триллион операций с плавающей точкой в секунду. Чтобы вы понимали масштабы производительности, приведу вам один пример. Недавно Национальная
— Потрясающе, — не скрывает восхищения Напье.
— На самом деле у нас самое мощное в мире программное обеспечение по анализу соответствий. Мы используем генетические алгоритмы и нейронные сети для обработки больших объемов данных.
— Спасибо, Питер, — благодарю я его за лекцию. — Ты не мог бы подготовить для мистера Напье презентацию в зале для переговоров?
Питер кивает и бежит в большой зал для переговоров. Мы с Напье и Джесс медленно идем за ним.
— На ста компьютерах мы остановились по причине элементарной нехватки пространства, — объясняю я. — Если задействовать еще сто, производительность увеличится в десять раз.
— А что эти компьютеры, собственно, делают? — не понимает Напье.
— Сейчас я вам все покажу, — обещаю я.
Мы заходим в зал для переговоров. Джесс включает проектор и нажимает на кнопку в стене. С потолка опускается белый экран. Питер сидит за столом, уткнувшись в клавиатуру.
— Одну секунду, все почти готово.
Я предлагаю Напье присесть прямо напротив экрана.
— Джесс, будь добра, — киваю я в сторону выключателя.
Джесс тушит свет. На экране пока нет ничего, кроме мигающего курсора.
Я подхожу к экрану и встаю перед ним. Теперь курсор мигает у меня на щеке.
— У нас ушло двенадцать месяцев на разработку программного обеспечения, используемого «Пифией», — объясняю я. — Суть нашей деятельности заключается в том, чтобы собрать воедино сотни уже имеющихся вычислительных компонентов, а потом написать программу, которая смогла бы использовать их максимально эффективно. Программа моделирует состояние физического хаоса, разбивая все на простейшие уравнения. Даже если вы имеете дело с тем, что на первый взгляд невозможно представить в линейном виде, «Пифия» в состоянии это обработать. Она движется от простого к сложному.
— Ясно, — говорит Напье, поглядывая на часы.
Мы его упустили. Хоть он и с радостью ехал сюда по солнцепеку, но его подгоняло желание затащить Джесс в постель, а вовсе не перспектива выслушивать лекции про моделирование, программное обеспечение и теорию хаоса.
— Должен предупредить вас, у меня на одиннадцать часов назначена встреча, — добавляет гость.
— Франклин! — встревает Джесс. — По-моему, ты утомил мистера Напье. То есть, прости, Эда.
Она довольно улыбается. А он улыбается ей в ответ.
— Давай спустимся с небес на землю, — предлагает она мне. — Давай лучше поговорим, как «Пифию» можно использовать в жизни.
Напье кивает в знак согласия.
— Господи, спасибо, что ты придумал маркетинг, — шутит он.
Джесс смеется.
— Есть масса областей, где «Пифия» может пригодиться, — объясняет она. — С ее помощью можно, например, предсказывать погоду. Можно точнее определять путь следования торнадо. Можно даже землетрясения предсказывать.
— Понятно, — говорит Напье.