Аферистка и Майор Воронцов. Семейное древо
Шрифт:
— Простите за беспокойство, Алевтина Дмитриевна, но нам с Вероникой Александровной стало известно о дневниках, которые вел Марк Альбертович, — произнёс Олег, стоя у подножия лестницы.
— Да, мой муж вёл подобные записи, но я не понимаю, зачем они могли понадобится вам, — пожала плечами женщина.
— Возможно в записях мы найдём то, что поможет нам в раскрытии убийства. Воспоминания, ссоры, возможно старые враги, любая деталь, даже самая незначительная, может направить нас по верному пути, — сказал Воронцов, пытаясь убедить Толстых дать возможность забрать дневники.
— Хорошо, — кивнула Алевтина Дмитриевна,
— Вы видели работы того мастера, кто делал дневники? Вы сможете узнать его работы? — спросил Воронцов, поворачиваясь к девушке.
— Смогу, не переживайте, — кивнула она, даже не посмотрев на него, продолжая игнорировать любые попытки майора на продолжение разговора.
Алевтина Дмитриевна вернулась через несколько минут, неся в руках небольшой ключ. Женщина пошла сразу к кладовке, вставила ключ в замочную скважину и, сделав пару оборотов, услышала характерное щёлканье.
— Свет очень тусклый, поэтому прочесть что-либо будет трудно. Но Вы можете забрать дневники Марка с собой, ему они уже точно не нужны, — вздохнула она, отходя в сторону и оставляя ключ в замочной скважине. — Как закончите, позовите, — попросила Алевтина Дмитриевна и ушла.
Кладовка представляла собой узкое прямоугольное помещение под лестницей, вдоль стен которого стояли стеллажи, заполненные разнообразным хламом. Олег зашел внутрь и занял практически всё пространство, места здесь хватало только для одного человека, вдвоем становилось тесновато. Майор поднял руку вверх и, найдя шнурок, потянул за него, зажигая лампочку под потолком. Она излучала тусклый желтовато-оранжевый свет. Вероника зашла следом, переступив невысокий узкий порожек, оставаясь стоять у самого входа.
— Думаю, Вам лучше выйти, Вероника Александровна, — протянул Воронцов и замолчал, услышав, как скрипнула ступенька лестницы над ними.
— Это еще почему? — спросила Ладина, складывая на груди руки.
— Здесь тесно и ужасное освещение, вдвоем у нас гораздо меньше шансов найти коробку с мемуарами Марка Альбертовича, не опрокинув стеллажи, — ответил майор. — Тем более, у Вас клаустрофобия.
— Нет у меня клаустрофобии! — недовольно воскликнула Вероника, а потом подпрыгнула на месте, услышав, как за её спиной хлопает дверь и поворачивается ключ, запирая их с майором в тесной кладовке. — Н-нас закрыли?
— Возможно, просто порыв ветра захлопнул дверь, — протянул мужчина, делая шаг вперед и пытаясь протиснуться к двери, чувствуя на своей щеке горячее дыхание Ладиной.
Майор надавил на дверь, но та не поддалась, тогда мужчина приложил больше усилий, но и это не помогло. Олег тяжело вздохнул и, взъерошив на затылке светлые волосы, повернулся к женщине.
— Ничего страшного, сейчас что-нибудь при…,- он замолчал на полуслове, увидев ужас на лице Вероники Александровны. — Вероника…, что с тобой, — озабоченно произнес он, делая небольшой шаг к женщине.
— Я…я з-за…хаюс-сь, — рвано выдохнула она, смотря на него испуганными, широко распахнутыми глазами.
Олегу понадобилось пару секунд, чтобы перевести дыхание и сориентироваться. Мужчина
— Надо выровнять дыхание, просто слушай мой голос и повторяй за мной, — попросил Воронцов, не обращая внимание на легкую боль. Он судорожно пытался вспомнить лекции по оказанию первой помощи, которые прослушивал еще на первом году обучения в Академии.
— Н-не, м. гу, — невнятно произнесла Вероника, открывая и закрывая рот, судорожно глотая воздух, словно рыба, выброшенная на берег.
— Смотри мне в глаза, слушай мой голос и повторяй за мной, — произнес Олег, гладя большими пальцами запястья женщины. Её пульс скакал, да и у самого майора сердце прямо сейчас готово было выпрыгнуть из грудной клетки. — Вдо-ох, — сказал мужчина, делая вдох, продолжая удерживать зрительный контакт с Ладиной. — Вы-ыдох.
Вероника правда старалась сделать так, как велит майор, но паника брала вверх над разумом. Она продолжала открывать и закрывать рот, пытаясь произнести хоть слово, но горло будто сдавило. Ладина дернула головой, пытаясь хотя бы взглядом передать свою беспомощность.
— Вероника! — позвал майор, но перед глазами начало плыть, и женщина не могла сфокусироваться даже на голос Воронцова. — Чёрт, чёрт, чёрт! — воскликнул Олег, хватая женщину за лицо и фиксируя голову. — Послушай меня! — громко произнес он, но в его интонации прозвучали нотки мольбы и некого отчаяния. Олегу давно не было так страшно, он уже и забыл какого это бояться за чью-то жизнь. — Тебе нужно задержать дыхание, слышишь? Задержать дыхание!
— Н..м…у, — промычала женщина, прикрывая глаза. Ей не хватало воздуха, веки тяжелели, а сознание уплывало.
Олег понимал, что если сейчас что-то не предпримет, не сможет заставить её задержать дыхание и начать дышать снова, то произойдёт ужасное. Воронцов никогда раньше не видел смерть так близко, по крайней мере, чужая смерть не заставляла его руки трястись, а сердце выпрыгивать из груди. Мужчина понимал, что времени выламывать дверь у него нет, даже звать на помощь, теряя драгоценные секунды, не выход. Единственное, что он должен и может сделать — это помочь Веронике.
Одна эта мысль заставило шестерёнки в его голове работать быстрее. Олег, хмурясь, смотрел в бессознательные зеленые глаза и…
— Надеюсь, я не получу после этого по морде, — прошептав выдохнул он и, не думая больше ни минуты, резко притянул к себе задыхающуюся женщину, сминая её губы в болезненном поцелуе.
Ладина дёрнулась и в ту же секунду распахнула свои зеленые глаза с коричневыми вкраплениями. От удивления она потеряла не только дар речи, но и перестала паниковать, замерев. Женщина, быстро придя в себя и вдохнув носом воздух, из последних сил ударила Воронцова своими маленькими ладошками по плечам, но майор держал крепко. Прошло еще пару секунд, прежде чем Олег открыл свои холодные голубые глаза и отстранившись, убрал свои горячие большие ладони с её лица.