Аффект
Шрифт:
– Глория, это не по моей части, поэтому я даже голову забивать себе этим не буду. Могу точно сказать, что, чтобы вытащить так ребра наружу, нужно использовать топор, либо очень долго возиться с пилами и ножами. Но здесь, я могу уже сказать осмотрев их поверхностно, очень грубые рассечения, я придерживаюсь, версии топора, но потом в отчете всё подробно изложу.
Я подала ему скальпель и посветила фонариком.
– Откуда тут столько народа? – поинтересовался Курт
– А ты как думаешь? Не каждый день мы обнаруживаем дом с тремя трупами сразу. К вечеру, весь город на ушах
Курту в это время пока я объясняла, что и как, удалось извлечь из зажатого кулака Макса небольшой клочок бумаги, который он держал его пинцетом.
На клочке было написано следующее четверостишье, я прочитала вслух:
Помню, как она глядела -
Помню губы, руки, грудь -
Сердце помнит – помнит тело
Не забыть. И не вернуть.
Но она была, была!
Да, была! Все это было:
Мимоходом обняла -
И всю жизнь переменила.
Я перечитала несколько раз вслух.
– Глория, это напоминает мне дело о Пикассо, помнишь? Там мы тоже находили клочки бумаги с посланием. Может это подражатель?
Я пожала плечами, высунув пакетик из кармана брюк, я аккуратно положила клочок бумаги в него.
– Пошли, посмотрим у девушки, может ещё, что обнаружим.
Через пару минут мы нашли в кулаке девушки номер два, такой же клочок бумаги, но уже с другим текстом на ней были только цифры:
50916381091715
– Как я не люблю все эти шарады! – разозлилась я, засовывая улику в другой пакетик.
– Но без этого убийцы не могут жить спокойно, им нужна слава! Так, они больше озадачивают детективов, тем самым привлекая к себе больше внимание прессы и общественности.
– Ты абсолютно прав.
– Теперь я должен откланяться, у себя в лаборатории, меня ждут трупы.
– Вот умеешь ты поставить финальную точку, Курт.
Мы распрощались, я подошла к криминалистам, отдала им найденные клочки бумаг как улики, предварительно сфотографировав их себе на телефон.
Теперь, у нас с Брайном есть над чем ломать голову. Что это могут быть за цифры? Номер счета в банке? Дата следующего убийства? Массу теории ещё можно построить, опираясь на эти цифра. Ладно, озадачим этим наш электронный отдел. Думаю Дэйву Левински давно уже без меня скучно.
– Ребята, – обратилась я к криминалистам, – соберите всю электронику, и перешлите её в отдел к Дейву Левински с пометкой срочно. Установили личность девушки, которая на ремнях висит?
Парень, который занимался этим, отрицательно покачал головой.
– Пошевеливайтесь, мне нужен результат.
Выйдя на улицу, я позвонила майору Броуди и доложила о сложившейся обстановке. Увидев Брайна, напротив, по улице у стоящего дома, я поспешила к нему.
– Как раз собираюсь опросить соседей напротив дома Эвансов, ты как раз вовремя – подхватил меня под руку Брайн. Мы опросили уже несколько домов, пока что все отзывы только положительные, никаких хлопот семья Эвансов не доставляла.
– Мы с Кутом нашли в кулаках трупа два и три, пару записок, посмотри, я протянула ему свой
Он быстро пробежал глазами и отдал мне его обратно.
– Ничего мне знакомого я тут не вижу. Надо переслать это Левински, пускай попробует найти хоть что-нибудь на эту тему. Надо выяснить, чей это стих, какого – то поэта или его собственное сочинение нашего убийцы, и что это за ряд цифр?
Мы приблизились к небольшому домику. Несколько кашпо украшали снаружи фасад маленького скромного дома. Старый замок в двери, окна распахнуты настежь навстречу летнему воздуху, камера наблюдения висит над крыльцом, но даже отсюда я поняла, что она не рабочая.
– Брайн, мне кажется, мы тут только потеряем время, камера висит просто для красоты, ничего это нам не даст, лишь только стоит уповать на бдительность хозяев.
Брайн громко постучал в дверь, и мы стали ждать.
Дверь незамедлительно отрылась. Перед нами стояла женщина с хорошим личиком в обрамлении целого облака рыжих кудряшек, глаза у неё были заплаканные. Она быстро окинула нас взглядом.
– Простите, вам кого?
– Детективы Глория Берч и Брайн Уэйн, Департамент полиции и безопасности города Нью-Йорка, – мы достали свои жетоны и показали ей.
– Да, конечно. Извините. Проходите, муж сказал мне, что вы наверняка загляните к нам одним из первых, так как наш дом находится напротив семьи пострадавших.
– А вы знаете, что в доме напротив есть пострадавшие? – проходя в дом, спросила я.
– Все об этом на улице только и говорят, да и не сложно догадаться, когда вся улица перекрыта патрульными машинами.
– Как вас зовут? – уточнил Брайн, пока мы рассаживались в гостиной на диван.
– Простите, я не представилась – Люси Треволл.
– Где ваш муж?
– Он сейчас спуститься или если хотите, можем подняться на второй этаж, как вам удобно?
– Давайте поднимемся Люси, – настояла я.
Я хотела посмотреть уровень обзора с их окна на улицу, где жили Эвансы.
– Я проведу вас наверх.
– Вы здесь готовите? – начала я, пока мы шли через крошечную прихожую к лестнице.
Я сделала знак Брайну немного отстать и осмотреть быстро первый этаж.
– Да, и убираю. Всего понемногу.
С лестницы мы попали в узкий коридор. На белых стенах тут и там висели распятия или картины с изображением людей в старинных одеяниях. Вид у них был милостивый и иногда, на мой взгляд, скорбный. Или раздосадованный. Выглядело это немного странновато, если учесть, что Люси было на вид не больше сорока лет. Хотя из практики я знала достаточно примеров, когда люди были увлечены темой религии и поклонений различным богам.
– Вы знали семью Эвансонов? – начала я.
– Очень хорошо знала, – подтвердила Люси. – Когда живешь напротив и общаешься с людьми по-соседски, узнаешь их хорошо.
– Что они был за люди?
Люси остановилась у двери комнаты на втором этаже и вздохнула.
– Макс, он был веселым. Любил спорт. И «болеть» любил, и сам играть. У него было много… – Люси задумалась, подбирая слово, – много энергии. И он вкладывал ее в молодежный центр, в котором был председателем футбольной команды.