Афганский кегельбан
Шрифт:
— Кто? — спросила Галя, когда стук повторился. — Это вы, дядя Стас?
— Нет, это проводница!
Галя открыла защелку и села на полке, сонно помаргивая.
— Извините, что побеспокоила, девушка, — немного волнуясь: вдруг и правда американка?! — произнесла проводница. — Ваш спутник, не знаю, кем он вам доводится, отчего-то сошел в Ярославле. А билет у него, как и у вас, до Москвы. Вы его хорошо знаете? Если нет, то гляньте: не пропало ли чего?
«Мисс Твиггс» включила настольную лампу и открыла сумочку. Паспорт на месте, кредитки тоже, кэша не убыло. Проводница
— Тут все о’кей, — сказала Галя. — Куртка тоже осталась, кроссовки, а больше у меня ничего не было. Дядя Стас только свое взял… А зачем он сошел?
— Да, говорит, мать решил навестить. Мол, она у него в Ярославле живет. Только вот говор у него не ярославский…
— А какой? — Галя вообще-то еще не очень проснулась.
— То-то и оно, что невесть какой. Я-то уж по этой линии не первый год катаюсь, да и на других бывала. Запросто могу ярославца или костромича от вологжанина или архангельского отличить. Хотя вроде бы все окают — а по-разному. И москвичей ни с кем ни спутаю, даже с питерскими… Ну да ладно, раз ничего не пропало — еще раз извините, — и проводница покинула купе. — Досыпайте, еще часа четыре до Москвы ехать.
Галя еще немного глазками похлопала, но всерьез задумываться над тем, отчего ее спаситель так неожиданно исчез, не стала — спать хотелось. И, закрыв купе на защелку, американская гражданка снова прикорнула на полке с намерением не просыпаться до самой Москвы.
Что же касается проводницы, то она решила проверить и второго человека, с которым общался досрочно сошедший пассажир. То есть генерала Сорокина.
Здесь ей тоже сразу удалось успокоиться насчет жизни пассажира. Храп облвоенкома можно было услышать, даже не приближаясь к двери. Однако насчет того, что эти пассажиры — братья, имелись сомнения: согласно билету один был Сорокин, а другой — Сухарев. Хотя, конечно, могли являться сыновьями одной матери от разных отцов. Подумав, проводница не стала стучаться — дядька больно важный, военный, два полковника провожали. Еще и обматерит спросонок, а потом нажалуется куда-нибудь.
Время шло, поезд ехал и так помаленьку добрался до Александрова. Отсюда до Москвы всего ничего оставалось, в Сергиев-Посаде этот поезд не останавливался. Да и в Александрове стоять предполагалось минут десять. Тут и вовсе можно было дверь не открывать, потому что, как правило, редко кто собирался на здешнюю платформу высаживаться, и уж тем более — садиться в дорогой вагон, чтоб ехать туда, куда можно на электричке добраться.
Однако на сей раз проводница не угадала. Поезд еще не успел остановиться, как к двери СВ подскочили четверо плечистых молодцов в кожаных куртках.
— Проводник! Открыть дверь! Милиция! — и тот, что был старше, показал через стекло ксиву.
«Так и есть, урку везла! Затаскают теперь!» — тоскливо подумала проводница, костеря себя за то, что не настучала ментам в Ярославле. Но вагонную дверь, конечно, открыла. Двое из этих, плечистых-мордастых, едва не сшибив проводницу с ног, вломились в тамбур, влетели в коридор
— Ключ от купе, быстро! — потребовал один из вооруженных.
— Да она на защелку заперлась, — полепетала проводница.
— Она? — несколько опешил кожаный. — А мужик где?
— Вышел, в Ярославле… — у проводницы язык аж присох чуточку.
К ее великому удивлению, оба мордастых почти одновременно заржали и спрятали пистолеты. А тот, что ключ требовал, довольно нежно постучал в дверь и произнес по-английски:
— Miss Halina Twiggs?! Russian police! Please, open the door!
— Милиция, что ли? — послышался сонный голосочек, и опера опять захохотали. — Минуточку…
Галя откатила дверь, и оба кожаных вошли.
— Оперуполномоченный капитан Мурзаев, — представился один из ментов. — Паспорт предъявите, пожалуйста!
Мисс Хэлайна достала синий паспорт с серебряным орлом-стервятником.
— Вам придется пройти с нами, — сказал знаток английского, проглядев документ. — Необходимо кое-что уточнить.
— На все вопросы я буду отвечать только в присутствии адвоката! — объявила Галя согласно американской традиции.
— Пройдемте, — мирно произнес опер, — вполне возможно, что вас ждет приятный сюрприз. Ничего не забыли?
— У меня только сумочка, — пожала плечами Галя.
Бережно поддерживая под ручки, Галю вывели на перрон и довели до черной «Волги» с «мигалкой» на крыше. Один за руль, один рядом с ним, двое по бокам от американки.
Поезд, задержавшийся на несколько минут, пошел дальше, к Москве. А проводница опять сомнениями стала терзаться: ксиву-то нынче не проблема состряпать! Ведь сколько случаев, когда бандюки ментами прикидываются! Ну и рейс, прости господи!
— Я арестована? — спросила Галя.
— Нет, — ответил Мурзаев. — Строго говоря, вы даже не задержаны. Просто нам надо задать вам несколько вопросов по поводу того, как вы провели прошедшие сутки. Ну и немного поговорить о вашем попутчике.
— Если вы меня отвезете в посольство, я могу прямо сейчас все рассказать. Даже без адвоката!
— Давайте не будем торопиться? — предложил Мурзаев. — Через полтора часа мы прибудем на место и там поговорим обстоятельно. К тому же, как я обещал, вас, возможно, ждет приятный сюрприз!
— Покамест, это очень неприятный surprise! — проворчала Галя. — Сейчас четыре часа ночи. Я была уверена, что нормально доеду до Москвы.
— А вот мы — нет, — покачал головой Мурзаев. — У нас есть основания думать, что ваш спутник, с которым вы ехали на поезде от Нямжи, а до этого — на угнанном джипе, является опасным преступником.
— Я догадывалась, — торопливо сказала Галя. — У него был нелегальный зонт-револьвер. Но он меня спас от бэндитов и помог вернуть деньги, паспорт. И вообще ничего плохого не делал.