Афон и его судьба
Шрифт:
Приблизились тяжелые времена, и если человечество спасется, то не прогрессом смертоносной техники, а верой…
Страх Божий начинают утрачивать и православные народы. Они тоже идут по пути принесения в жертву Божественного человеческому: Бога отдают кесарю – князю мира сего. Прекрасная Эллада, современная Греция – родина того радостного миропонимания, которое достигло в своих вершинах глубин человеческой мысли, и чья философская мысль влилась в христианскую догму. Все православное богословие, все, что было создано веками и навеки осталось достоянием и содержанием христианства до наших дней, проистекает из чистого источника греческого гения. Сам греческий язык, от которого отошла современная Греция, но который все же является основой и современного греческого языка, есть язык, наиболее приспособленный к выражению самых тонких, проникновенных и сложных понятий православного богословия. Поистине, это язык, данный для выражения
Казалось бы, все это возлагает на Греческую Церковь и греческое государство историческую обязанность быть хранительницей великих достижений православия за прошедшие века. Только в этом может быть сила и слава современной Греции. Вне этого она не что иное как маленькое государство, не имеющее никакого значения в духовной жизни человечества. Мало того – напрашиваются и другие сравнения…
Отношение греков к православному славянству – что с такой убедительной силой выявилось на Афоне – заставляет вспомнить недавнее прошлое, когда весь Афон в течение многих веков был под государственной властью турок. И в этом случае поучительно остановиться на правовом уставе, который Оттоманская власть установила для Афона. Этот гуманный устав устанавливал для Святой Горы исключения из общих норм и приспособлен был к вековым условиям жизни многонародного Афона. По содержанию законов, касающихся Афона, видно, что турецкая иноверная власть понимала (к стыду единоверых греков теперь!) особый характер отношений православного мира к Афону и потому создавала условия, соответствующие потребностям жизни вековых святынь и многонародного монашества на Святой Горе [16] . «Всякое лицо, – говорит статья 8 главы 2 Устава, – отправляющееся из-за границы или из одной из оттоманских провинций на Афон с целью поступить в один из монастырей, обязан предварительно представить свой паспорт губернатору (каймакам) [17] . Лица, коих паспорт в порядке и против которых не имеется никаких подозрений, получают от каймакама разрешение свободно циркулировать по Афону и поступить в тот или другой монастырь».
16
Законы о Святой Горе Афонской из Свода оттоманских законов. Константинополь, 1911. Т. 2.
17
Этот паспорт надлежало представить уже на самом Афоне, т. е. все приезжали туда без специального разрешения, без визы!
Просто, ясно и справедливо. Но мало того… На Афон приходили люди всех национальностей, и в особенности славянских народностей – в том числе в большом количестве народности русской, т. е. иностранцы и притом такие, которые открыто проповедовали борьбу с турками во имя освобождения христианских народов от турецкой власти. Между тем Афон входил на особых правах в состав Турецкой империи. Но, согласно параграфу 8 статьи 12 Берлинского трактата, монахи всех национальностей сохраняли свои права и привилегии [18] . Таким образом, суверенитет Турции как бы был до известной степени ограничен. И нужно было как-то согласовать нормы международного и национального турецкого права. Выход из этих трудностей был найден достаточно разумный и свидетельствовавший об исключительной благожелательности турецкой власти к иноверному и многонародному Афону.
18
Привилегии Афона получили международную санкцию благодаря параграфу 8 статьи 12 Берлинского договора.
В той же статье 8 главы 2 Устава сказано: «Иностранцам в виде особой милости и в силу статьи 4 Закона об Оттоманской национальности даруется оттоманское подданство». Засим устанавливался упрощенный порядок регистрации послушников и монахов. Статья 10 главы 2 распространяла это правило равномерно на всех иностранцев [19] , дабы не было какого-либо сомнения. Установилось в результате этого двойное подданство. Русский, серб, болгарин, румын, грузин и проч., ставший монахом и даже только послушником на Афоне, без всяких формальностей и сроков приобретал турецкое подданство.
19
Статья 10 главы 2 Устава так гласит: «Иностранцы, желающие остаться на Афоне в качестве монахов, обязаны сообразоваться со статьей 8, касающейся паспортов, и статьей 4 Закона об оттоманской национальности».
Разница между прежними турецкими и теперешними греческими порядками резко бросается в глаза. Мусульманская Турция давала свое подданство православным афонским монахам для удобства последних, давала после того как кто-либо, прожив некоторое время на Святой Горе, выражал желание остаться на Афоне. А единоверная Греция вперед требует подданства от всякого лица, желающего может быть в будущем стать афонским монахом. Но, требуя подданства ранее прибытия на Афон, греческое правительство не только не дает славянам своего подданства для поступления их в славянские же монастыри на Афоне, а и вообще не допускает их туда.
Таким образом, обязанность быть турецким подданным была установлена во имя свободы Афона, греческое же подданство требуется во имя порабощения Афона! К этому следует добавить, что, согласно статье 3 главы 1 Устава, «все афонские монастыри подчинены непосредственно Вселенскому Патриарху и составляют неотчуждаемую собственность Церкви» и что, согласно статье 4 главы 1 того же Устава, «внутреннее управление монастырей предоставляется самим монахам». После ознакомления с этим материалом для каждого ясно, что потерял Афон с переменой мусульманской турецкой власти на власть греческую православную.
К этому нужно еще добавить, что, турецкий губернатор (каймакам), являясь представителем турецкого правительства при монашеском управлении (Киноте) на Афоне, должен был в своей деятельности строго согласоваться с вековыми правами и законами этого оригинального монашеского царства на Святой Горе. Вообще же, его обязанности и полномочия были почти номинальные и сводились главным образом к полицейским функциям охраны безоружных обителей и их насельников. Но совершенно иные функции и полномочия нынешнего греческого губернатора, который представляет на Афоне «все и вся». Так, в 1937 году, будучи сам православным, он подверг у себя в полиции издевательствам и побоям двух православных монахов: один на следующий день умер, другого, умирающего, отвезли в салоникскую больницу!
Турки – враги всего, что противно исламу – хранили в душе своей пиетет к православной вере и ее святыням, которого очень мало у греков-христиан. Благочестивый и религиозный турецкий народ и его низшая администрация уважали всякое благочестие и религию. Для них Афон был изумительным местом подвигов, молитвы, аскезы и труда, был Святой Горой, на которую приходили все православные народы, чтобы славить единого Бога. Турки следили только за порядком и безопасностью этого исключительного места и его великих насельников и гордились тем, что в их государстве находится величайшая православная святыня.
Тысячи людей привозили пароходы на Святую Гору. Никакого специального разрешения на посещение Афона не требовалось, как равно не требовалось разрешения оставаться на Афоне. Паспорт при высадке на берег не проверяли и ограничивались пересчитыванием прибывших, добродушно похлопывая простолюдинов по плечу. Тем и кончались все формальности на афонской пристани Дафни. Турки настолько уважали это святое место, что держались в стороне управления этим иноческим полуостровом. И управление совершалось строго по вековому чину. Больше того: деликатность доходила до того, что без разрешения настоятелей монастырей не только турецкие чиновники, но и сам губернатор не входили ни в одну обитель.
Монастыри вели свое хозяйство, как считали нужным: они свободно управляли своими «метохами» – имениями вне Афона и в славянских земля х, где имели и подворья по большим городам; свободно принимали пожертвования и сами дарили, продавали плоды земли и своего труда, как считали нужным; привозили и увозили, продавали и приобретали всякие ценности: книги, утварь, иконы. Монастыри свободно распоряжались своим имуществом, ибо турецкой власти это не касалось. Афон был местом свободной научной работы и со всех стран приезжали ученые – не только православные, но даже и инославные – для работы в богатейших хранилищах рукописей и книг. Приезжали для ученого обследования афонской церковной старины, для изучения древней истории монашества в его великом центре. А турки проявляли качества, присущие народам востока, – уважение к знанию и к ученому человеку.