Афон и его судьба
Шрифт:
Так примитивно подошли современные греки к многовековой, величайшей святыне всех православных народов – к Святой Горе Афонской, неугасимому светильнику и славному месту молитвы, великих подвигов и монашеского созерцания.
Тягостно и, можно сказать, безвыходно в настоящее время положение святогорских славянских обителей. Но совсем уже трагично положение самого Афона как целого, как векового общеправославного монашеского центра. Действительно: он создан всем православным миром и является достоянием всего православия, и он же – в результате исторических событий и бедствий – стал собственностью маленького государства, ведущего в отношении этого святого места мелкую политику. Как это могло случиться?
Произошло это в результате русской катастрофы,
Нынешняя греческая игра с Афоном ясна. Она дает временные и случайные выгоды сегодняшнего дня; но в конечном счете она будет проиграна. Политика греческого правительства совершенно ясна: она направлена на то, чтобы свести на нет и уничтожить население негреческих монастырей на Афоне, но это – только первый этап. Когда же с ними будет покончено, тогда автоматически наступит очередь за монастырями греческими, ибо без щедрой славянской поддержки, без помощи остального православного мира и они не удержатся. Сначала ликвидируются келлии и малые обители, обедневшие и заброшенные, потом наступит очередь за средними, и наконец, останется такое количество монахов, которое не помешает распорядиться Афоном окончательно.
Есть все основания верить слухам, что греческое правительство настойчиво осуществляет давнишний план обратить Афон в источник для выгодной эксплуатации. На огромном и живописном полуострове Халкидике, среди чудесной горно-лесистой природы в рамке лазурных вод имеются многочисленные и обширные здания, которые могут принять одновременно тысячи приезжих. И вот, греческое правительство серьезно носится с мыслью обратить Афон в привлекательный туристический центр, что принесло бы казне огромные прибыли…
Как бы то ни было, а первыми уже подверглись безжалостному удару монастыри негреческие, славянские: русские, сербские и болгарские. Но, защищая себя, они защищают и всю Святую Гору Афонскую – общую ценность всего православного мира. Они мешают действовать на Афоне по всей своей воле и поэтому именно их прежде всего решило греческое правительство ликвидировать.
Во время мировой войны 1914–1918 годов союзники дважды производили мобилизацию на Афоне, забрав все молодое поколение послушников на Салоникский фронт. И значительное большинство этих людей уже на Афон не вернулось. Война прекратила всякий приток паломников и лиц, ищущих иноческой жизни. А в конце войны разразилась русская революция и связь с самой большой православной страной вовсе прекратилась. Изменение условий политической и общественной жизни в России, борьба коммунистической власти с Православной Церковью и религией вообще, а также прекращение свободного выезда из СССР – все это создало такое положение, при котором всякое пополнение монашествующей братии на Афон из России совершенно прекратилось. Прекратился приток живых средств – и это имело громадное значение. Не было притока свежих сил также из Сербии, Болгарии и Румынии, потрясенных великой войной и занятых организацией народной жизни в новых условиях.
Афон стал перед лицом острого кризиса: прекратился приток паломников, материальных средств и кадров, которые пополнили бы сильно поредевшие ряды постаревших монахов, утомленных войной и непосильной работой. Произошло общее и грозное оскудение живой иноческой силы. Греческие монастыри это оскудение восполняли наемным трудом, привлечением рабочей силы извне, так как они находились в своем национальном государстве. Монастыри же негреческие этого делать не могли, ибо их свободные
Славянские обители, особенно русские, остались без всяких доходов, но с прежними расходами: необходимо было поддерживать огромные храмы и монастырские здания, рубить лес, возделывать виноградники и масленичные плантации, огороды. Нужно было вести сложное и большое хозяйство в условиях гористого и бездорожного Афона, закупать все зерновые продукты, так как на Святой Горе они никогда не произрастали, а имения вне Афона греческое правительство отобрало. К этим осложнениям прибавилось еще два бедствия: грозные землетрясения дважды катастрофически колебали Святую Гору и вызвали большие разрушения.
Но, невзирая на все бедствия, Афон по-прежнему оставался обетованной землей для всех уставших и религиозно настроенных душ. После ужасов мировой войны и русских революционных потрясений во многих сердцах пробуждалась жажда иной жизни, подвига смирения и труда, посвященного Богу. И многие из разных православных земель (Сербии, Болгарии, Румынии, Прикарпатской Руси, Галиции, Холмщины и Волыни) готовы были уйти на Святую Гору и подкрепить собой тамошнее воинство Христово. Таково же было настроение и в Бессарабии, свободная прежняя церковная жизнь в которой стала подвергаться усиленной румынизации и модерницазии. Началась борьба со старым стилем, церковнославянским языком в богослужении, со всем привычным церковным бытом и укладом. Во всех этих тяготах наиболее духовные и крепкие люди – не связанные условиями своей личной жизни – стремились на славой овеянный Афон.
Болгары и сербы – крепкие в вере праотцев и упорные в своей церковности, с малопоказной, но глубокой религиозностью – никогда не забывали стародревних и славных обителей святогорских. А теперь, после страшных переживаний двух великих войн, они потянулись на Афон всей душой. И мягкие сердцем, тихие и скромные карпатороссы, через века инославного гнета пронесшие в полной чистоте свою веру, обратили свои сердца и мысли к Святой Горе. Туда же потянулись румыны, галичане, волынцы и многие другие. Со всех концов православного мира, от разных народов шли просьбы и заявления на Святую Гору о желании посвятить себя иноческому подвигу. Казалось, вопрос разрешался самой жизнью вполне благополучно, и снова, после тяжелых лет кризиса и оскудения, восстановится полнота жизни святогорских обителей. Начались хлопоты пред греческими властями о свободном допуске православных людей на Святую Гору. И вот, именно в это время, которое являлось поистине тяжелым, греческое правительство издало свое «историческое» и беззаконное распоряжение, что монахами на Святой Горе могут быть только греческие подданные, но… подданство это можно получить лишь на самом Афоне, прожив там продолжительное время.
Это жестокое и беззаконное распоряжение нарушало многовековую традицию многонародного Афона, по которой туда в свои обители могли свободно и беспрепятственно приезжать благочестивые сыны всех православных народов. И лишь после продолжительного пребывания там и высказанного желания принять иноческий чин, чтобы навсегда остаться на Афоне, они условно принимали турецкое подданство. Так было при иноверных турках, а единоверные греки считали, что общеправославные вселенские святыни Афона – становились как бы исключительно частной собственностью греческого государства. И славянские обители должны были стать если не по народной, то по государственной принадлежности греческими. Ликвидировались, таким образом, вековые и совершенно бесспорные права славянских монастырей – быть славянскими. А кроме того, требование принятия греческого подданства от негреков, пожелавших остаться монахами на Афоне, было равносильно полному закрытию доступа негреков в свои же собственные обители. Действительно, изобретательные греки, при полном молчании цивилизованного мира, создали поистине заколдованный круг: без греческого подданства нельзя принять монашества и остаться на Афоне, а чтобы принять греческое подданство, надо прожить в Греции не менее десяти лет.