Афоризмы. Мужчина и женщина
Шрифт:
Трудно дать определение любви; о ней можно лишь сказать, что для души — это жажда властвовать, для ума — внутреннее сродство, а для тела — скрытое и утонченное желание обладать, после многих околичностей, тем, что любишь.
Никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда она есть, или изображать когда ее нет.
Чтобы
Уметь высказать, насколько любишь, значит мало любить.
Чем сильнее у человека характер, тем менее склонен он к непостоянству в любви.
Начинаешь с того, что отучиваешься любить других, и кончаешь тем, что не находишь больше в себе ничего достойного любви.
Даже суровость любимой женщины полна бесконечного очарования, которого мы не находим в самые счастливые для нас минуты в других женщинах.
Очень малой степени надежды достаточно, чтобы вызвать к жизни любовь. Через два-три дня надежда может исчезнуть; тем не менее любовь уже родилась.
Полюбив, самый разумный человек не видит больше ни одного предмета, каков он на самом деле… Женщина, большей частью заурядная, становится неузнаваемой и превращается в исключительное существо.
Любить — значит испытывать наслаждение, когда ты видишь, осязаешь, ощущаешь всеми органами чувств и на как можно более близком расстоянии существо, которое ты любишь и которое любит тебя.
Нельзя любить ни того, кого ты боишься, ни того, кто тебя боится.
Нет утраты болезненней и кратковремен-ней, чем утрата любимой женщины.
Когда любящий гневается на любимую, это приводит лишь к тому, что любовь становится еще более пылкой и нежной.
Ничто не усиливает любви так, как неодолимые препятствия.
Между капризом, увлечением и любовью до гроба разница только в том, что каприз длится несколько дольше.
Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
Умирает любовь от усталости, а хоронит ее забвение.
И при зарождении и на закате любви люди всегда испытывают замешательство, оставаясь наедине друг с другом.
Любовь может изменить человека до неузнаваемости.
Как горько смотреть на женщину, которую когда-то любил всем сердцем, всей душой — любил так, что ни минуты не мог быть без нее, — и сознавать, что ты ничуть не был бы огорчен, если бы больше никогда ее не увидел. Трагедия любви — это равнодушие.
Тосковать о том, кого любишь, много легче, чем жить с тем, кого ненавидишь.
Смерть сообщает новую форму любви — а равно и жизни, она превращает любовь в судьбу.
На любви ничего нельзя построить: она — богатство, боль, минуты восторга или стремительное падение.
В какой-то момент перестаешь испытывать любовное волнение. Остается только трагизм. Жить ради кого-то или чего-то становится уже бессмысленно. Смысл обретает только мысль о том, чтобы можно было за что-то умереть.
В жизни должна быть любовь — одна великая любовь за всю жизнь, это оправдывает беспричинные приступы отчаяния, которым мы подвержены.