Афоризмы. Русские мыслители. От Ломоносова до Герцена
Шрифт:
…Нам легче себе вообразить кошку, повешенную за мышегубство, и собаку, награжденную почетным ошейником за оказанное усердие при поимке укрывшегося зайца, чем ребенка, не наказанного за детскую шалость, не говоря уже о преступнике. Примириться с тем, что мстить всем обществом преступнику мерзко и глупо, что целым собором делать безопасно и хладнокровно столько же злодейств над преступником, сколько он сделал, подвергаясь опасности и под влиянием страсти, отвратительно и бесполезно, – ужасно трудно, не по нашим жабрам! (А. И. Герцен, 9, 6, 9, 2)
ЛЮБОВЬ ЗЕМНАЯ И НЕБЕСНАЯ
Любися
Как младость пролетит, ты будешь уж не ты.
(А. П. Сумароков, 7)
По разным природным склонностям и путь жития разный. Однако всем один конец – честность, мир и любовь. (Г. С. Сковорода, 2, 6)
Лучше у одного разумного и добродушного быть в любви и почтении, нежели у тысячи дураков. (Г. С. Сковорода, 2, 14)
Любил он, так и пел; стал счастлив – замолчал. (И. И. Дмитриев, 8)
Обычай не клетка, не переставишь, а душа с душой слюбится, что склеится. (Ф. Н. Глинка, 5, 2, Благоденствие прибрежных волжских крестьян)
Любовь часто стучится в калитку сердечную, но благоразумие не всегда отпирает ее. (Ф. Н. Глинка, 6, 3, Мысли)
Любовь к ближнему есть стезя, ведущая в любовь к Богу, потому что Христос благоволил таинственно облечься в каждого ближнего нашего, а во Христе – Бог.
Не подумай, возлюбленнейший брат, чтоб заповедь любви к ближнему была так близка к нашему падшему сердцу: заповедь духовна, а нашим сердцем овладели плоть и кровь; заповедь – новая, а сердце наше – ветхое.
(Игнатий, 1, О любви к ближнему)Естественная любовь доставляет любимому своему одно земное; о небесном она не думает.
Она враждует против Неба и Духа Святого, потому что Дух требует распятия плоти. Она враждует против Неба и Духа Святого потому, что находится под управлением лукавого, духа нечистого и погибшего.
(Игнатий, 1, О любви к ближнему)Свое Бог дает человеку: и делаются человеку человеки своими, на время по плоти, навеки по духу, когда Бог благоволит дать этот дар человеку. (Игнатий, 1, О любви к ближнему)
Воздавай почтение ближнему как образу Божию, – почтение в душе твоей, невидимое для других, явное лишь для совести твоей. Деятельность твоя да будет сообразна твоему душевному настроению.
Воздавай почтение ближнему, не различая возраста, пола, сословия, – и постепенно будет являться в сердце твоем святая любовь. Причина этой любви – не плоть и кровь, не влечение чувств, – Бог.
Лишенные славы христианства не лишены другой славы, полученной при создании: они – образ Божий.
Если образ Божий будет ввергнут в пламя страшное ада, и там я должен почитать его.
(Игнатий, 1, О любви к ближнему)Свойственно любящему с точностью исполнять волю любимого. (Игнатий, 1, О любви к Богу)
Иные находят, что уединение – ближайшее средство к духовному успеху; а другие говорят, что приводит в духовный успех – любовь к ближнему. Моему сердцу более нравится последнее; потому что любовь к ближнему – непременный долг каждого; а к безмолвию – способны немногие. (Игнатий, 7, 2)
Заключенные в темницу преступники не могут принимать на себя ходатайства о других преступниках. Господь есть Любовь,
Мое сердце согласно быть милосердым по движению крови; но быть милосердым по заповеди Христовой для него – распятие. (Игнатий, 7, 33)
Умрем для естественной любви к ближнему и оживем новою любовию к нему, любовию в Боге. (Игнатий, 7, 86)
Мы все немощны. Исполнение закона Христова и состоит в том, чтоб сносить великодушно, любовно и смиренно тяготы друг друга. (Игнатий, 7, 88)
Мне сегодня пришло в голову, что самоотверженнейшая любовь – высочайший эгоизм, что высочайшее смирение, что кротость – страшная гордость, скрытая жестокость… (А. И. Герцен, 1, 2, 5)
Человек, который ничему не может распахнуть груди своей, жалок; ему не одна наука закрывает свою храмину; он не может быть ни глубоко религиозным, ни истинным художником, ни доблестным гражданином; ему не встретить ни глубокой симпатии друга, ни пламенного взгляда взаимной любви. Любовь и дружба – взаимное эхо: они дают столько, сколько берут. (А. И. Герцен, 6, 4)
Слово эгоизм , как слово любовь , слишком общи: может быть гнусная любовь, может быть высокий эгоизм и обратно. Эгоизм развитого, мыслящего человека благороден, он-то и есть его любовь к науке, к искусству, к ближнему, к широкой жизни, к неприкосновенности и проч.; любовь ограниченного дикаря, даже любовь Отелло – высший эгоизм. Вырвать у человека из груди его эгоизм – значит вырвать живое начало его, закваску, соль его личности; по счастию, это невозможно… (А. И. Герцен, 7, 3, 3)
Справедливость в человеке, не увлеченном страстью, ничего не значит, довольно безразличное свойство лица, подтверждающего, что днем день, а ночью ночь. В основе всех отвлеченных, безличных суждений наших (математических, химических, физических) лежит справедливость; но в основе всего личного, любви, дружбы, лежит пристрастие. Брак основан на пристрастном предпочтении одной женщины всем остальным, одного мужчины – всем прочим. Предпочтение, которое мать оказывает своему ребенку, – вопиющее пристрастие; мать, которая была бы только справедлива к детям, могла бы служить образцом сухого и бездушного существа. Семейная любовь – такое же пристрастие, не выдерживающее критики, как любовь к отечеству. Строго справедлив космополит. (А. И. Герцен, 7, 3, 4)
Если я в человеке люблю только его идею, я не люблю человека, я люблю идею. (А. И. Герцен, 7, 3, 4)
Но для кровной связи, для неразрывного родства людей сходства недостаточно. Та любовь только глубока и прочна, которая восполняет друг друга; для деятельной любви различие нужно столько же, сколько сходство; без него чувство вяло, страдательно и обращается в привычку. (А. И. Герцен, 9, 4, 29, 2)
Я отрицаю то царственное место, которое дают любви в жизни, я отрицаю ее самодержавную власть и протестую против слабодушного оправдания увлечением. (А. И. Герцен, 9, 5, 41, Раздумье по поводу затронутых вопросов, 2)