Афоризмы. Русские мыслители. От Ломоносова до Герцена

Носков В. Г.

Она любезна всем векам…

(Г. Р. Державин, 17)

Самый непорядочный человек недолго будет противиться, если о его заблуждениях станут ему доказывать кротким образом. (Н. И. Новиков, 4)

…Последний мужик, ежели только чистое имеет сердце, может лучше истину чувствовать, нежели самый звездочет с развращенным сердцем. (Н. И. Новиков, 7)

…Истина, умным человеком твердо произнесенная, может в один миг сделать смешным самого насмешника. (Д. И. Фонвизин, 2)

Ведай,

что совесть всегда, как друг, остерегает прежде, нежели как судья наказывает. (Д. И. Фонвизин, 5, 4, 2)

Все любят истину, да с разницею той,

Чтоб сказана она была на счет чужой.

(И. И. Хемницер, 6)

Все хвалят искренность; всяк говорит: «Будь прям».

А скажешь правду – по зубам.

(В. В. Капнист, 8)

…В жестокой правде нет отрады никакой —

И благотворну ложь я ей предпочитаю.

(В. Л. Пушкин, 11)

Я зеркало – разбей меня,

Река – твое потомство;

Ты в нем еще найдешь себя!.

(Д. В. Давыдов, 1)

Истина не знает тайного, подручного шепота; она любит говорить откровенно и смело. (Ф. Н. Глинка, 7)

Нельзя сказать, чтобы люди вовсе не любили истины, но скучая всем, что представляет вид поучительности, и не имея никакого понятия о высоких наслаждениях уединенной и созерцательной жизни, они охотнее предаются ветреному легкомыслию, увлекательной рассеянности, ловя минуту, забывая вечность. Притом же истина не всегда довольно ощутительна, чтоб могла быть довольно постигнута. (Ф. Н. Глинка, 8)

Ничто не дает такой силы уму, сердцу, душе, как беспрестанная честность. Честность есть прямая линия: она ближе к истине, нежели кривые. (К. Н. Батюшков, 8)

Поклоняться добродетели и изменять ей, быть почитателем истины и не обретать ее, – вот плачевный удел нравственности, которая не опирается на якорь веры. (К. Н. Батюшков, 11)

Что умер он, я тем охотней верю,

Что эту весть узнал не от него.

(П. А. Вяземский, 1)

Владея смехом и слезами,

Приправя горькой правдой ложь,

Он вкус притупленный щекотит

И к славе спесь бояр охотит…

(А. С. Пушкин, 1)

Прелесть есть повреждение естества человеческого ложью… Все мы – в прелести. Знание этого есть величайшее предохранение от прелести. Величайшая прелесть – признавать себя свободным от прелести. Все мы обмануты, все обольщены, все находимся в ложном состоянии, нуждаемся в освобождении истиною. (Игнатий, 1, О прелести, 1 часть)

Очень естественно, что диавол употребляет все усилия удержать человека в прежнем отношении к себе, или даже привести в большее порабощение. Для этого он употребляет прежнее и всегдашнее свое оружие – ложь. (Игнатий, 1, О прелести, 1 часть)

В наш век, гордый своим преуспеянием, большинство человеков, провозглашающее себя и христианами и делателями обильнейшего

добра, устремилось к совершению правды падшего естества, отвергнув с презрением правду евангельскую… Делатель правды человеческой исполнен сомнения, высокоумия, самообольщения; он проповедует, трубит о себе, о делах своих, не обращая никакого внимания на воспрещение Господа; ненавистью и мщением платит тем, которые осмелились бы отворить уста для самого основательного и благонамеренного противоречия его правде; признает себя достойным и предостойным наград земных и небесных. (Игнатий, 1, О хранении себя от добра…)

Ложное смирение так ослепляет человека, что вынуждает его не только думать о себе, намекать другим, что он смирен, но открыто говорить это, громко проповедовать.

Жестоко насмехается над нами ложь, когда, обманутые ею, мы признаем ее за истину.

(Игнатий, 1, О истинном и ложном смиренномудрии)

Немалого труда потребно, чтоб достигнуть точно истины и соделаться чистым от всего, противного благодати, ибо диавол обыкновенно показывает прелесть свою новоначальным в образе истины, преобразуя свои злохитрости как бы в нечто духовное. (Игнатий, 5, 1)

Люди добрые, рассудительные знают много, очень много истин, но одна истина им недоступна; какой-то оптический обман представляет им истину в уродливом виде, и притом каждому на свой лад. (А. И. Герцен, 6, 1)

Отречение от личных убеждений значит признание истины; доколе моя личность соперничает с нею, она ее ограничивает, она ее гнет, выгибает, подчиняет себе, повинуясь одному своеволию. Сохраняющим личные убеждения дорога не истина, а то, что они называют истиной. (А. И. Герцен, 6, 1)

Заблуждения развиваются сами собою, в основе их лежит всегда что-нибудь истинное, обросшее слоями ошибочного пониманья; какая-нибудь простая житейская правда – она мало-помалу утрачивается, между прочим, потому, что выражена в форме, не свойственной ей; а веками скопившаяся ложь, седая от старости, опираясь на воспоминания, переходит из рода в род. (А. И. Герцен, 7, 3)

Оставлять что-либо недоговоренным – значит оставлять возможность ложного пониманья; надобно, напротив, предупреждать всякое двусмысленное выражение – этого требует честность в науке. (А. И. Герцен, 7, 3)

Предрассудки – великая цепь, удерживающая человека в определенном, ограниченном кружке окостенелых понятий; ухо к ним привыкло, глаз присмотрелся, и нелепость, пользуясь правами давности, становится общепринятою истиной. (А. И. Герцен, 8, 1)

Истина всегда бывает проще нелепости, но ум человека вовсе не одна возможность пониманья, не tabula rasa: он засорен со дня рождения историческими предрассудками, поверьями и проч.; ему трудно восстановить нормальное отношение свое к простому пониманью, особенно в то время, о котором идет речь. (А. И. Герцен, 8, 5)