Афоризмы
Шрифт:
Мы знаем за собой много такого, о чем люди всегда умалчивают, и угадываем в них то, о чем умалчиваем сами.
Мы не в силах пренебречь презрением окружающих: у нас слишком мало самолюбия.
Мы не доверяем даже умнейшим людям, когда они советуют, как вести себя, но не сомневаемся в непогрешимости собственных советов.
Мы не очень печемся о благополучии тех, кому помогаем только советами.
Мы не понимаем, сколь притягательны сильные страсти. Нам жаль
Мы не так домогались бы всеобщего уважения, когда бы твердо знали, что достойны его.
Мы редко вдумываемся в чужую мысль; поэтому, когда нам самим приходит такая же, мы без труда убеждаем себя, что она совершенно самобытна – столько в ней тонкостей и оттенков, которых мы не заметили в изложении ее автора.
Настоящие политики лучше разбираются в людях, нежели те, что подвизаются на поприще философии; другими словами, именно политики – настоящие философы.
Наше суждение о других не так изменчиво, как о самих себе.
Нашу снисходительность мы приберегаем для праведников.
Неглупые дурнушки часто злы: их гложет досада на свое безобразие, ибо они видят, что красота восполняет любой недостаток.
Нелегко ценить человека так, как ему хочется.
Немного здравого смысла – и от глубокомыслия ничего не останется.
Несправедливо требовать от людей, чтобы из уважения к нашим советам они делали то, чего никогда не стали бы делать ради самих себя.
Нет обиды, которой мы не простили бы, отомстив за нее.
Нет утраты болезненней и кратковременней, чем утрата любимой женщины.
Неустанная деятельность скорее приведет к богатству, нежели осмотрительность.
Отчаянье обманывает чаще, нежели надежда.
Подданные льстят государям куда как с большим пылом, чем те эту лесть выслушивают. Жажда что-то добыть всегда острее, чем наслаждение уже добытым.
Пожалуй, на свете не существовало писателя, довольного веком, в котором ему привелось жить.
Расположения сильных мира сего скорее добьется тот, кто помогает им пустить по ветру их добро, нежели тот, кто пытается научить, как его приумножить.
Редкий человек способен, не дрогнув, стерпеть правду или сказать ее в глаза.
Самыми лучшими министрами были те люди, которые волею судеб дальше всего стояли от министерств.
Светские люди не говорят о таких мелочах, о каких судачит народ, но и народ не интересуется таким вздором, каким заняты светские люди.
Совесть умирающих клевещет на всю прожитую ими жизнь.
Стоит нам почувствовать, что человеку не за что нас уважать, – и мы начинаем почти что ненавидеть его.
Солдаты потому полны такой
Страх перед людьми – вот источник любви к законам.
У завзятых остряков есть постоянное место в хорошем обществе – и всегда последнее.
Хорошая кухня – вот что крепче всего связывает между собой людей хорошего тона.
Хороших желудков куда меньше, нежели хорошей пищи.
Чем бесспорнее изречение, тем больше опасность, что оно станет общим местом.
Великие короли, полководцы, политики, замечательные писатели – все они люди; пышные эпитеты, которыми мы себя оглушаем, ничего не могут прибавить к этому определению.
Глупо ласкать себя надеждой, будто мы способны убедить других в том, чему и сами не верим.
Мы многому верим без доказательств, и это естественно.
Лжецы угодливы и кичливы.
Несправедливость всегда оскорбляет наши чувства – разве что она приносит нам прямую выгоду.
Тверже всего мы знаем то, чего не заучиваем.
Кто не способен к великим свершениям, тот презирает великие замыслы.
Лицо человека выражает и его характер, и темперамент. Глупое лицо выражает лишь физические свойства – например, крепкое здоровье и т. д. И все-таки нельзя судить о человеке по его лицу, ибо физиономии людей, равно как манера держать себя, отличаются переплетением столь различных черт, что тут очень легко впасть в заблуждение, не говоря уже о несчастных обстоятельствах, которые обезображивают природные черты и не позволяют душе отразиться в них, – например, оспины, болезненная худоба и пр.
Торг честью не обогащает.
Нам легче приобрести лоск всезнания, чем основательно овладеть небольшим числом знаний.
Дух подвластен тому же закону, что и тело, – невозможности существования без постоянного питания.
Ум достигает великого только порывами.
Неизменная скупость в похвалах – верный признак посредственного ума.
Ум око души, но не сила ее; сила души – в сердце.
Ум большинства ученых правильнее всего, пожалуй, уподобить человеку прожорливому, но с дурным пищеварением.
Пусть люди совершают любые ошибки себе во вред, лишь бы им избегнуть худшей напасти – подчинения чужой воле.
Глупец, у которого большая память, исполнен мыслей и фактов; но он не умеет делать выводов и заключений – а в этом вся суть.
Великий человек берется за великие дела потому, что сознает их величие, глупец – потому, что не понимает, как они трудны.
Говорят мало основательного, когда стремятся сказать необычное.