Афоризмы
Шрифт:
Публика любит только себя; наша с вами любовь к себе подчинена любви к себе публики.
Чтобы влиться в толпу, вовсе не обязательно выходить на улицу – достаточно, сидя дома, развернуть газету или включить телевизор.
Все мы существуем здесь, на земле, чтобы помочь другим; для чего на земле другие – я не знаю.
У каждого человека есть свой отличительный запах, по которому его узнают жена, дети, собаки. У толпы – общий,
Толпа активна: она крушит, ломает, убивает – либо жертвует собой. Публика, наоборот, пассивна; она не убивает, не приносит себя в жертву. Публика либо молча наблюдает, либо отводит глаза, когда разъяренная толпа избивает негра или полиция загоняет евреев в газовые камеры.
Если два человека встречаются и беседуют, то цель этой беседы – не обменяться информацией или вызвать эмоции, а скрыть за словами ту пустоту, то молчание и одиночество, в которых человек существует.
Всякий герой смертен, пока не умрет.
Добро может вообразить себе Зло, но Зло не может вообразить себе Добро.
Вы читали «Майн кампф»? Право, это единственная честная книга, когда-либо написанная политиком.
Гении – счастливейшие из смертных, поскольку то, что они должны делать, полностью совпадает с тем, что им больше всего хочется делать.
Есть книги, незаслуженно забытые; нет ни одной, которую незаслуженно помнили бы.
Задать трудный вопрос легко.
Когда речь идет о чужом стихотворении, лучший способ проверить его качество – это переписать от руки. Физический процесс письма автоматически указывает на огрехи, ибо рука постоянно ищет повод остановиться.
Музыка – лучший способ переваривать время из всех, что у нас имеются.
Когда я оказываюсь в обществе ученых-естественников, я чувствую себя как бедный церковный служка, который по ошибке забрел в гостиную, полную герцогов.
Любое супружество, счастливое или несчастливое, бесконечно интереснее и значительнее любого романа, даже самого страстного.
Не нужно много таланта, чтобы увидеть то, что перед самым носом; гораздо сложнее узнать, в какую сторону свой нос повернуть.
Пропаганда – это монолог, который ищет не ответа, но эха.
Университетский преподаватель – это человек, разговаривающий в чужих снах.
Частные лица в публичных местах умней и приятнее, чем публичные лица в частных местах.
Читать – значит переводить, поскольку опыт двух разных людей никогда не совпадает.
Джордж Оруэлл
(1903—1950
писатель
В пятьдесят лет у каждого человека лицо такое, какого он заслуживает.
Вам когда-нибудь приходило в голову, что в каждом толстяке скрывается худой, подобно тому, как в каждой каменной глыбе прячется статуя?
Озлобленный атеист не столько не верит в Бога, сколько испытывает к нему неприязнь.
Все, что смешно, – противозаконно, каждая хорошая шутка – это, в конечном счете, – кот в мешке…
Нам, представителям среднего класса, кроме правильного произношения, терять нечего.
Каждое поколение считает себя более умным, чем предыдущее, и более мудрым, чем последующее.
Англия – это не шекспировский изумрудный остров и не преисподняя, какой изображает ее доктор Геббельс, а… дом викторианского образца, где все шкафы доверху набиты скелетами.
Если бросить камень, то непременно попадешь в племянницу епископа.
Неискренность – главный враг ясной речи.
Профессиональный спор – это война без стрельбы.
Очень многие получают от жизни удовольствие, но в целом жизнь – это страдание, и не понимать этого могут либо еще очень молодые, либо совсем глупые люди…
Реклама – это когда изо всех сил колотят палкой по днищу пустой кастрюли.
Люди с пустыми желудками никогда не впадают в отчаяние; собственно говоря, даже не знают, что это такое…
Часто материалист и верующий заключают между собой перемирие… однако рано или поздно все равно придется выбирать между этим миром и следующим.
Лучшие книги говорят то, что известно и без них.
Неопровержимый признак гения: его книги не нравятся женщинам.
Когда говорят, что писатель в моде, это почти наверняка означает, что восхищаются им только люди до тридцати лет.
Хорошие романы пишут смелые люди.
Для писателя ссылка, быть может, еще более тяжела, чем для художника, даже для поэта, ведь в ссылке он теряет контакт с живой жизнью, все его впечатления сводятся к улице, кафе, церкви, борделю, кабинету.
Писатели, которые не хотят, чтобы их отождествляли с историческим процессом, либо игнорируют его, либо с ним сражаются. Если они способны его игнорировать, значит, они, скорее всего, глупцы. Если же они разобрались в нем настолько, чтобы вступить с ним в бой, значит, они достаточно умны, чтобы понимать: победы не будет.