Афоризмы
Шрифт:
Гнев сам по себе безобразен и не страшен. (…) Мы боимся гнева, как дети – темноты, как звери – красных перьев. [1760]
Страх всегда возвращается и, словно волна, окатывает тех, кто его вызывает. [1761]
Кто возвеличился за счет чужого страха, не бывает свободен от собственного. Как дрожит сердце в львиной груди от малейшего шороха! (…) Все, что внушает ужас, само трепещет. [1762]
1760
«О гневе», II, 11
1761
«О гневе», II, 11
1762
«О гневе», II, 11
Дух
Иной приучил себя довольствоваться коротким сном и бодрствует почти сутки напролет, нисколько не утомляясь; можно выучиться бегать по тоненькой и почти отвесно натянутой веревке; переносить чудовищные грузы, неподъемные для обычного человека; погружаться в море на непомерную глубину и долго обходиться под водой без дыхания. (…) За столь упорные занятия не получают либо вовсе никакого, либо несоразмерно маленькое вознаграждение. (…) И тем не менее, несмотря на то, что награда ожидала их совсем небольшая, они довели свой труд до конца. [1764]
1763
«О гневе», II, 12
1764
«О гневе», II, 12
Многие утверждали, что путь к добродетелям крут и тернист; ничего подобного: можно дойти и по ровной дороге. (…) Что требует от вас меньше напряжения, чем милосердие, и больше, чем жестокость? Стыдливость не доставит вам хлопот, сладострастие вечно занято по горло. Одним словом, блюсти любую добродетель совсем не трудно, пороки же требуют постоянного внимания. [1765]
Есть ли (…) такой порок, у которого был бы недостаток в защитниках? [1766]
1765
«О гневе», II, 13
1766
«О гневе», II, 13
«Разве не бывает случаев, возбуждающих гнев?» – Вот именно в этих случаях и нужно решительнее всего подавлять его. (…) Пирр, знаменитейший наставник в гимнастических состязаниях, всем, кого тренировал, давал, говорят, одно и то же наставление: не поддаваться гневу. Ибо гнев нарушает все правила искусства. [1767]
«Иногда оратору полезно бывает разгневаться – он тогда говорит лучше». – Совершенно верно, но не разгневаться, а изобразить гнев. Так и актеры, произнося стихи, волнуют народ не гневом своим, а хорошим подражанием гневу. То же самое относится (…) к выступающим на сходках. (…) И часто сыгранное чувство производит куда более сильное действие, чем подлинное. [1768]
1767
«О гневе», II, 14
1768
«О гневе», II, 17
Легко придать правильную форму душе, пока она еще мягкая; трудно искоренить пороки, которые повзрослели вместе с нами. [1769]
Умеренное удовольствие снимает душевное напряжение. [1770]
Дух растет, когда ему дают волю; поникает, когда его принуждают к рабскому повиновению. [1771]
Нельзя, чтобы ему [мальчику] пришлось терпеть унижения или рабство; пусть ему никогда не придется ни просить, ни умолять; то, что он когда-то был вынужден просить, не пойдет ему на пользу; пусть без просьб получает все в подарок – ради самого себя, или совершённых добрых поступков, или ради того добра, которого мы ждем от него в будущем. [1772]
1769
«О гневе», II, 18
1770
«О гневе», II, 20
1771
«О гневе», II, 21
1772
«О гневе», II, 21
В борьбе надо стремиться не сделать другому больно, а победить. [1773]
Не сможет противостоять ударам тот, кому никогда ни в чем не было отказа. [1774]
Разве ты не видишь, что люди чем счастливее, тем гневливее? Это особенно заметно у богатых, знатных и чиновных. [1775]
Надо,
1773
«О гневе», II, 21
1774
«О гневе», II, 21
1775
«О гневе», II, 21
1776
«О гневе», II, 21
Отложенное наказание мы всегда можем при вести в исполнение, но уже исполненное никак нельзя забрать назад. [1777]
Самое великодушное прощение – это не знать, в чем кто перед тобой провинился. [1778]
У подозрительности никогда не будет недостатка в доводах. [1779]
Что совершено без умысла – не обида. [1780]
1777
«О гневе», II, 22
1778
«О гневе», II, 23
1779
«О гневе», 11, 24
1780
«О гневе», II, 26
Глупо гневаться на животных, но не умнее и на детей, а также на всех прочих, мало чем отличающихся от детей в рассуждении благоразумия. [1781]
Боги (…) и не желают, и не умеют причинять зло (…); обидеть кого-нибудь для них так же немыслимо, как побить самих себя. [1782]
Если мы желаем быть во всем справедливыми судьями, то давайте прежде всего убедим себя в том, что никто из нас не без греха. Ведь именно в этом главный источник нашего возмущения: «Я-то ни в чем не виноват» и «ничего не сделал». Ничего подобного: просто ты ни в чем не признаешься! (…) Если в чем-то мы и остались невинны, то только потому, что нам не удалось преступить закон – не повезло. [1783]
1781
«О гневе», II, 26
1782
«О гневе», II, 27
1783
«О гневе», II, 28
Часто бывает, что, желая польстить одному, обижают при этом другого. [1784]
Чужие пороки у нас на глазах, а свои за спиной. [1785]
Главное лекарство от гнева – отсрочка. [1786]
Если кто-то хочет сообщить тебе нечто [о другом человеке] не иначе, как по секрету, тому (…) нечего тебе сообщить. [1787]
1784
«О гневе», II, 28
1785
«О гневе», II, 28
1786
«О гневе», II, 29
1787
«О гневе», II, 29
Тебя обидел добрый человек? – Не верь. Дурной? – Не удивляйся. [1788]
Внутри каждого из нас царская душа, каждый хочет, чтобы ему было все позволено, но не хочет быть жертвой чужого произвола. [1789]
Фабий [Кунктатор] говорит, что нет ничего позорнее для полководца, чем оправдываться: «Я не думал, что так выйдет». По-моему, нет ничего позорнее для человека вообще. [1790]
1788
«О гневе», II, 30
1789
«О гневе», II, 31
1790
«О гневе», II, 31