Африканское сафари
Шрифт:
— Я не должен был брать на работу этого чертового парня! — воскликнул Майк. — Я пошел на это по просьбе его отца, он мой старый друг по Найроби. Когда-то мы вместе с ним охотились в Судане и Центрально-Африканской Республике. Я многим ему обязан, и когда друг попросил меня, чтобы я взял Билла на работу сроком на один год, я не смог ему отказать. Но этот парень мне с самого начала не понравился! Он дерзок, даже чересчур. Два раза я предупреждал его, но это все равно как об стену горох. У него нет лицензии, и он не может охотиться без сопровождения. Оружие у него только для самообороны. Лишь бы
— Пойдем, я тебе кое-что покажу, — сказал я и повел Майка к хижине нашего таксидермиста.
— Ого! — присвистнул шеф, когда увидел растянутую шкуру льва. — Вот это гигант! У него есть шанс попасть в книгу рекордов, — похвалили Майк трофей, и у него загорелись глаза.
— Это еще не все — промолвил я и показал на рога куду и орикса. — Орикса взяли вчера, а куду сегодня, вместе со львом.
— Ты дьявол, Стэн! Этот куду очень приличных размеров. Ты мне должен рассказать, как вы его взяли.
— Пойдем лучше спать, я все расскажу тебе потом.
Майку около пятидесяти лет, всю жизнь он занимается профессиональной охотой. Ничего другого он не умеет и в буше чувствует себя как дома. В тот период, что мы находились в Селеле, Майк не охотился с клиентами: за два месяца до этого во время преследования его поранил буйвол. Оба ствола Майка дали осечку, и зверь сбил его на землю. В этот момент помощники с пяти метров выстрелили в буйвола. Бык упал прямо на Майка, сломал ему несколько ребер, ключицу, в смертельной судороге проткнул нос и оцарапал лицо. Физиономия Майка опухла и отливала всеми цветами радуги. Он пролежал в больнице почти месяц.
Двуствольный карабин, который подвел шефа, был древним хламом, изготовленным в начале века, но Майкл стрелял из него всю жизнь и намеревался охотиться с этим карабином дальше. Во время выстрела в буйвола лопнули обе пружины на ударниках. Осталось загадкой, почему они лопнули одновременно, сразу две. Я навестил Майка в больнице, когда он был в самой тяжелой стадии. Майк пообещал мне, что выбросит это ружье вместе с патронами — некоторым из них было более сорока лет, — однако не сдержал своего слова. И карабин, и патроны остались при нем.
— Друг, у меня не хватает духу их выбросить, — сказал мне Майк после больницы. — Этот хлам будет со мной до самой смерти. Из чего-либо другого я не смогу так точно попадать, да и старые патроны мощнее, чем современные.
В три утра я позвал Джуму, Панго, помощника и разбудил повара, а также механика Кадога. Элиш быстро приготовил нам завтрак, собрал еду в дорогу и налил воды в канистру. Мы договорились, что шеф возьмет в свою машину помощника с механиком, а я поеду с моими следопытами.
Проверили автомобильные и переносные радиостанции — все работали нормально. Если не удастся услышать ответ, я буду выезжать на какой-нибудь холм и пытаться связаться оттуда.
Я направился в самую сложную часть бассейна Энгарука, а Майку достался лес, где было много дорог, наезженных нами ранее. Помощник их хорошо знал. Перед отъездом Майк повернулся ко мне и сказал:
— Спасибо тебе за все. Ты не просто мой сослуживец. Главное —
Я и не предполагал, что больше не пожму его крепкой руки и вместе нам уже не придется охотиться.
Мы поехали с зажженными фарами, чтобы Билл мог увидеть нас издали. Майк направился влево, в сторону леса, а я вправо — к холмам Селеле. Как только свет фар машины Майка исчез из виду, я проверил связь. Она действовала отлично.
— Бвана, этот музунгу скорее всего отправился в лес за буйволом, — сказал Панго. — А знаешь почему? Кийяна, [68] — он имел в виду Билла, — хорошо знает, что за убитого буйвола ему никто голову не открутит. А за льва или леопарда могут даже арестовать.
68
Кийяна (суахили) — парнишка.
Я должен был согласиться, что слова Панго звучали логично. Африканцы, размышляя, обычно не пускаются в сложные комбинации, они мыслят достаточно прямолинейно и просто. И зачастую оказываются правы. Изучая следы, оставленные буйволами между лесом и источником, мы много говорили на эту тему. Возможно, Билл решил подкараулить буйвола именно на этом пути, потому и поехал от леса к источнику. Жаль, что такая мысль не пришла мне в голову раньше.
— Бвана, — окликнул меня Джума. — У этого кийяны явно не все дома. Может быть, он действительно поехал за дровами и у него сломалась машина?
— Вряд ли, — разгорячился Панго. — Если бы у него сломался автомобиль, он давно бы уже послал одного из боев в лагерь за помощью. Дрова собирают неподалеку от лагеря. Нет, музунгу отправился на охоту. Я это прочитал у него в глазах, когда мы подъехали к убитому симбе. Парень был словно не в себе! Он самый настоящий кичва мбайя. [69]
— Думаю, ты прав. Билл наверняка поехал на охоту. Решил доказать, что он настоящий мужчина, — раздраженно сказал я. — Хочет потягаться со своими соотечественниками, дурень!
69
Кичва (суахили) — голова. Кичва мбайя — дурная голова.
Я вызвал Майка, чтобы сообщить ему о нашем предложении:
— Думаю, мы зря едем на холмы. Будет лучше, если мы повернем и тоже поедем вдоль буйволиной тропы. Тогда в лесу и встретимся.
— Нет, Стэн. Езжай, как мы договорились. Если до рассвета не найдешь, свяжемся по рации и договоримся о месте встречи.
Шеф есть шеф. Собственно, он был прав — кто знает, какая муха укусила Билла вчера? Осмотрим окрестности и разберемся.
Было уже полшестого, начинался рассвет. Я связался с Майком и сообщил, что мы не обнаружили следов машины Билла. Майк ответил, что они тоже ничего не нашли. Видели трех львов, один из них годится для отстрела. На болотце спугнули двух старых буйволов с поломанными рогами. Больше ничего.