Афродизиак
Шрифт:
– Уходи, слышишь, уезжай к чёрту, - не сбавляя темп, проговаривает парень, - зачем тебе это?
Молчу, смотря на проезжающие фары машин. Останавливаюсь и "олимпийка" тормозит следом.
– Не знаю, мне некуда идти.
В действительности ли это так или мне хотелось оправдать себя, показать, что вовсе не из-за тупости, а по стечению обстоятельств я оказалась здесь.
– Уверена?
– словно открывает моё притворство.
– Абсолютно.
– Мне нравится твой характер.
Продолжаю движение, чувствуя, что мне остро нужно поговорить с этим парнем, найти в нём себя, причину своих крушений, словно он какой-то грёбаный проводник
– Как тебя зовут?
– Паша. Но чаще Паста, здесь не принято по имени. Это личное. Такое правило, если останешься, и тебе придумаем. Как насчёт «идиотки»?
– Эй!
– толкаю его рукой, - почему паста?
– От "паствы" пошло. Я тот ещё проповедник, в исправительной вёл семинарию. «Не желаешь ли ты исповедаться, Дитя моё», - сказал нараспев зычным, низким голосом.
– Да пошёл ты, - снова толкнула, но уже мягче, осознавая дошедшее "исправительной", - ты сидел?
– Ага и лежал, но ты переходишь черту, - его рука опускается в карман и достаёт пачку сигарет.
– Прости, - мгновенно выдаю полушепотом, стараясь найти подходящие слова.
– Сколько раз пробовала фен?
– Дважды, - уже начала въезжать в этот формат завуалированных названий.
– Деньги есть?
– делает глубокую затяжку и сворачивает к подъездам.
– Дома, а что?
– спешу следом.
– Покажу тебе, что такое настоящий мет.
– О нет, - торможу, понимая, что не этого я искала в новом знакомом.
– Через несколько часов тебя начнет отпускать и моросить так, что зуб на зуб не попадет, верь мне. Я же не собирался тебя насиловать, - тепло улыбается и протягивает свою ладонь.
Недоверчиво смотрю, но поддаюсь на уговоры и вкладываю в его руку свою.
Шаг второй
*Две недели спустя.
Закуриваю ментоловую сигарету и откладываю на пепельницу. Поворачиваюсь к холодильнику, достаю бутылку ледяной отфильтрованной воды. Ужасно сушит рот. Делаю глоток, и десна сводит от холода, пульсирующая боль замирает на нижней челюсти и сводит спазмом. Нужно к стоматологу, а на него нужны деньги. Возвращаюсь к сигарете, тяну дым, не опуская в лёгкие и выдыхаю. Сигареты стали отличной заменой разговорам. Я по-прежнему жила у Лемура и на подходе была оплата аренды. Ни один из работодателей мне не ответил. Не мудрено. В институте я больше не появлялась, с родителями не связывалась. Ян упёрся в свою поездку и больше не подавал признаков жизни. Но меня это уже не волновало. Меня могли беспокоить только стремительно заканчивающиеся деньги. Я залезла в ломбард, клятвенно пообещав себе вернуть серьги и браслет, подаренные на восемнадцатилетние.
Денис вяло вошёл на кухню и плюхнулся на стул.
– Нашла?
– этот вопрос стал звучать чаще, чем привет.
– В процессе. Нет, так съеду, - бросила в раковину недокуренную сигарету и затушила напором воды.
– Жаль терять такую соседку.
Не отвечая, вышла из комнаты и зашла к себе. Переоделась на улицу, собрала непричесанные волосы в высокий хвост, сбрызнула, заканчивающимися духами, запястья. Взяла из тайника в ворохе вещей тысячную купюру и покинула квартиру. Подсела ли я на мет? Нет, конечно. Я не искала пути получения, лишний раз не брала, когда угощали. Да и в целом, меня больше интересовала подработка. Так и сейчас, Паста кинул контакт какого-то типа, который мог помочь. Взяла деньги на всякий
За время, проведенное в этом окружении, я успела получить больше, чем за все свои попытки дружбы. Нашлась даже подружка, впервые женского рода. Наверное, в душе она была самым оторванным пацаном, поэтому дружба завязалась стремительно.
Выйдя из подъезда, поприветствовала, ожидающую меня, Вику. Мы вместе решили обратиться к знакомому Пасты. Она, так же, как и я, была на нуле.
– Дай закурить, - попросила подруга, зябко кутаясь в хлопковую кофту.
– Я с собой не ношу, ты ж знаешь. Трясёт?
– Ага, второй день кумарит.
Вика приходилась тому гастролеру, которого все так ждали, то ли родной, то ли двоюродной сестрой. Надо ли говорить, что в квартире всегда был мет и не только. Девчонка сортировала граммаж и нет-нет отсыпала себе неплохой вариант. Иногда и плохой, из серии, что было, лишь бы взять. Как-то на днях мы с ней напились до чёртиков, и она вылила на меня весь свой жизненный уклад. Слова о том, что надо тормозить, ещё рожать и прочая, высоко моральная лабудень, застряли у меня в горле. Вика спала со своим братом с малолетства. По-хорошему мне следовало бы настроить её против него. Но какое моё собачье дело. Больше к этому разговору мы не возвращались.
Я чувствовала себя посвященной в эту огромную тайну, словно мне рассказали самое сокровенное. Я не могла её предать и прекратить общение, как не могла не поделиться своей болью. Вика нашла такие важные слова, что невольно поняла, в сравнении нас двоих, насколько ничтожно мало я вытерпела. Она неподдельно радовалась воткнутой вилке в пах Влада и частенько предлагала мне найти урода, чтобы заколоть его сообща. Вика разделила мою боль, а я её.
Подошли к нужному подъезду и поднялись на этаж. Через некоторое время вышел мужчина средних лет. Неплохо слаженный, гладко выбритый и распространявший запах хорошего парфюма.
– Которая?
– не тратя времени на приветствия, скептически окинул взглядом.
– Обе, - ответила за меня Вика, - сразу говорю, носить не буду.
Вероятно, становиться курьером по доставке наркотических веществ.
– Паста сказал у тебя есть какие-то варианты на заработок и обещал, что никакого криминала, - продолжила я, скручивая в кармане олимпийки взятую купюру.
– Завтра в восемь вечера, с обеих справка от гинеколога, вещи выдам, прибыль пятьдесят на пятьдесят, чаевые себе, подогрев коксом раз в неделю.
Пока я молча пережевывала информацию, раскладывая услышанное в голове, Вика оставила мужчине свой номер и начала диктовать мой.
– Заткнись, - толкнула её в бок, - это проституция, не понимаешь?
Зло сверлила её взглядом.
– А чё бесплатно трахаться, хоть какой-то прок, - ухмыльнулась подруга.
Не стала объясняться с ними обоими. Вика нагнала меня уже на улице.
– Да чё ты как целка, ну подумаешь заплатят, велика беда.
Продолжала идти, не желая вступать в полемику.