After 2
Шрифт:
– Ты же знаешь, что меня сводит с ума, когда я вижу тебя с кем-то другим, но все равно идешь и совершаешь это дерьмо!
– Гарри, я сказала, что мне очень жаль... что еще...
Он пинает стул, и раздается стук в дверь. Отлично, теперь еще соседи в этом поучаствуют.
– Гарри! Клянусь Господом, если ты сделаешь ей больно! – это Зейн.
Видимо, он, действительно, хочет умереть.
– Я даю тебе пять гребаных секунд для того, чтобы ты убрался отсюда, или же, да поможет мне Бог, я прикончу
– Я никуда не уйду, открой дверь или я вызову полицию! – противостоит Зейн.
– Скажи ему, чтобы ушел, – Гарри командует.
– Зейн... все хорошо. Пожалуйста, иди. Все в порядке. Я позвоню тебе завтра.
Гарри направляется к двери, и я хватаю его за рубашку, пытаясь удержать.
– Она не собирается тебе звонить, и время истекло, – Гарри предупреждает и вырывается из моих рук, хватаясь за дверную ручку.
– Не делай этого Гарри, иначе приедут полицейские, – прошу его. – Дай мне две минуты, и он уйдет.
– Ты ничего не понимаешь! Какого черта он о себе возомнил, думая, что может приехать сюда и играть в спасителя?
– Всего лишь минута, и он уйдет. Просто останься здесь, если не хочешь быть арестованным.
– Одна минута, – он проговаривает сквозь зубы.
Ненавижу такое его поведение.
Когда я открываю дверь, Зейн сразу же шагает в коридор.
– Ты не можешь оставаться здесь, он ненормальный, – говорит он.
Я закрываю дверь и молюсь, чтобы Гарри не услышал этого.
– Нет, это неправда.
– Правда, он разбивает там все подряд. Я слышал.
– Он зол, пьян и зол.
– Вот именно, кто знает, на что он способен.
– Мне он точно ничего не сделает.
– Ты не можешь быть уверена в этом, – его глаза полны беспокойства, но мне не нравится, как он говорит о Гарри.
– Я очень ценю то, что ты волнуешься за меня, но я знаю его лучше, чем кто либо в мире. Он ничего не собирается делать, кроме того, как кричать и ломать вещи. Пожалуйста, просто езжай домой. Я понимаю, что у тебя добрые намерения, но мне нужно его успокоить, а ты этому не очень хорошо способствуешь. Мне жаль, но, пожалуйста, уходи.
Я чувствую себя ужасно из-за того, что прошу его уйти, особенно после того, как Гарри унизил его, но так будет лучше. Слышу, как ботинки Гарри падают на пол и повторяю свою просьбу еще раз.
– Хорошо, я уйду. Ему необходимо выговориться. Вам обоим, – Зейн говорит вполголоса.
– Я знаю, – соглашаюсь с ним и возвращаюсь обратно в квартиру.
– Он ушёл? – спрашивает Гарри.
– Да, ушёл.
– Я удивлен тем, что ты не поехала с ним.
– Хватит.
– Ты облажалась.
– Прости меня, Гарри, мой разум был затуманен, – стараюсь говорить настолько медленно и мягко, насколько
– К сожалению, изображение из моей головы не стереть. Сейчас это все, что я вижу, – он тянет себя за волосы.
Я подхожу к нему и становлюсь напротив. От него пахнет виски.
– Тогда посмотри на меня, посмотри, – смело кладу руки на его лицо, заставляя повернуть голову в мою сторону.
– Ты поцеловала его, ты поцеловала другого, – его голос гораздо ниже, чем был несколько секунд назад.
– Я знаю, и мне безумно жаль. В тот момент я не думала. Ты же знаешь, какой я могу быть неразумной.
– Это не оправдание.
– Я знаю, малыш, знаю, – надеюсь, эти слова его немного смягчат.
– Больно, – он произносит, его покрасневшие глаза смягчаются.
Мое сердце обливается кровью, потому что он выгладит, как ребенок, одинокий и грустный ребёнок. Не могу ничего с этим поделать, но изображение маленького Гарри, который прячется из-за очередной ссоры своих родителей, вызванной алкоголизмом отца, мелькает у меня в голове.
– Мне очень жаль. Пожалуйста, прости меня.
– Я знал, что происходит, когда люди встречаются... или женятся. Эта та причина, по которой мне следует быть одному. Я не хочу проходить через это, – он отстраняется от меня.
– Этого больше не повторится, я больше никогда не совершу подобного.
– Не имеет значения, Тесс, один из нас всё равно рано или поздно это сделает. Вот, что происходит с любящими людьми. Они причиняют друг другу боль, а потом расстаются или разводятся. Я не хочу этого для нас, для тебя.
– С нами такого не произойдет, мы разные.
– Это случается со всеми, вспомни наших родителей.
– Наши родители просто вышли не за тех людей, вот и всё. Посмотри на своего отца и Карен, – мне становится легче, потому что сейчас он гораздо спокойнее.
– Они тоже разведутся.
– Я так не думаю.
– А я думаю. Брак – это самое настоящее дерьмо. Вот, как это обычно происходит: привет, ты, кажется, мне нравишься, так что давай жить вместе? Подпишем кое-какие документы, условий которых не будем придерживаться? Зачем это, вообще, нужно? Почему люди хотят навсегда привязать себя к одному человеку?
Я морально не готова обработать все, что он сейчас сказал. Он не видит наше совместное будущее? Он же говорит это только потому, что пьян, верно?
– Ты хочешь, чтобы я ушла? Хочешь покончить со всем прямо сейчас? – я спрашиваю, заглядывая ему прямо в глаза.
Он не отвечает.
– Гарри?
– Нет... черт... нет, Тесса. Я люблю тебя. Я чертовски сильно тебя люблю, но ты... твой поступок был неправильным. Ты взяла каждый мой страх и воплотила в жизнь в одном действии, – его глаза начинают слезиться, и мое сердце болезненно сжимается.