Агасфер (Вечный Жид) (том 1)
Шрифт:
Несмотря на простое, дружеское обращение мадемуазель де Кардовилль, в ней чувствовалось так много истинного достоинства, вечных спутников независимого характера, высокого ума и благородного сердца, что Агриколь совершенно забыл об ослепительной красоте молодой девушки и почувствовал к ней какое-то особенное почтение, не гармонировавшее, казалось бы, с юностью и веселостью его покровительницы.
– Если бы у меня на руках была только мать, то я не так бы испугался того, что мне грозит. Мать любят в нашем доме, бедняки охотно друг другу помогают, ее бы не оставили... Но принимать помощь несчастных бедняков, которая будет стоить им так много лишений, очень тяжело, - тяжелее, чем переносить их самому... Кроме того, у меня
– Маршалу Симону!
– с живостью и изумлением воскликнула Адриенна.
– Вы его знаете, мадемуазель?
– Лично не знаю, но он женат на моей родственнице...
– Какое счастье! Значит, его дочки, которых привез из России мой отец, вам приходятся родственниками?
– У маршала есть дочери?
– спросила Адриенна, все более и более удивленная и заинтересованная.
– Ах, мадемуазель... просто два ангелочка, близнецы, лет пятнадцати или шестнадцати... похожи друг на друга необыкновенно... и такие хорошенькие, кроткие! Мать их умерла в изгнании... Все, что она имела, было конфисковано... и им пришлось возвращаться из глубины Сибири самым бедственным образом. Конечно, отец старался заменить удобства своей заботой, преданностью... но все-таки им было нелегко... Славный у меня отец, мадемуазель... Вы не поверите... храбрость льва, а сердце... сердце, как у матери!
– Где же эти милые девочки?
– спросила Адриенна.
– У нас, госпожа! Вот что и сделало особо трудным мое положение... из-за чего я и решился обратиться к вам... Я могу им помогать только работая, а работать мне будет ведь невозможно, если меня арестуют...
– Арестуют? вас? за что?
– Вот, будьте так добры... прочтите это предостережение, полученное Горбуньей... этой бедной работницей, моей сестрой...
– И Агриколь вручил мадемуазель де Кардовилль анонимное послание, адресованное на имя Горбуньи.
Прочитав письмо, Адриенна с удивлением спросила кузнеца:
– Итак, вы поэт?
– У меня нет на это ни претензий, ни честолюбия... Просто, возвращаясь домой к матери, иногда даже работая молотом в кузнице, я забавляюсь для отдыха стихами, подбираю рифмы, и выходит то ода, то песенка!..
– А эта песня, о которой упоминается в письме, - столь опасна и враждебна?
– Да нет, мадемуазель, напротив! Видите, мне посчастливилось попасть к доброму хозяину. Господин Гарди старается настолько же улучшить положение своих рабочих, насколько оно плохо у других. Вот я и вдохновился этим и сочинил искреннее, горячее и справедливое воззвание в защиту той несчастной массы, у которых кроме этого нет больше ничего. Но теперь, в наше смутное время заговоров и восстаний, арестовать человека... обвинить... так, зазря... очень легко... Подумайте, что будет, если на меня обрушится такое горе! Что будет с матерью, с отцом... с этими бедными сиротами, остающимися на нашем попечении до возвращения маршала Симона? Чтобы предупредить это несчастье, я и пришел вас просить, не внесете ли вы за меня залог, если вздумают меня арестовать?.. Тогда, оставаясь в своей мастерской, избежав тюрьмы, я их всех прокормлю. Клянусь вам в этом!..
– Ну, слава Богу, - весело промолвила Адриенна, - все уладится; теперь вы будете, господин поэт, черпать вдохновение в счастье, а не в горе... Слишком печальная это муза!.. Во-первых, залог будет внесен...
– Ах, мадемуазель... вы нас спасаете!
– К счастью, наш домашний врач очень дружен с одним весьма влиятельным министром (понимайте это, как знаете, - прибавила Адриенна улыбаясь, - вы не ошибетесь). Доктор имеет на него громадное влияние, потому что дал министру совет попользоваться, учитывая его здоровье, радостями
– Я буду обязан вам и спокойствием и, быть может, жизнью матери, проговорил глубоко взволнованный Агриколь.
– Поверьте, что я сумею быть благодарным!
– Ну, какой пустяк! Перейдем к другому: те, у кого всего много, обязаны помогать тем, у кого нет ничего... Дочери маршала Симона мне родственницы! Они должны жить у меня... Вы предупредите об этом вашу добрую матушку, и сегодня же вечером я приеду поблагодарить ее за гостеприимство, оказанное моим родным, и увезу их к себе.
В это время, поспешно отдернув портьеру, в комнату вбежала с испуганным лицом Жоржетта.
– Ах, госпожа, - воскликнула она, - у нас на улице происходит что-то необычное!..
– Что такое? Объяснись!
– Я провожала до калитки портниху и вдруг заметила на улице несколько весьма подозрительных личностей, наблюдавших за окнами и стенами домика, примыкающего к нашему павильону. Они, кажется, кого-то подстерегают.
– Я не ошибся, значит, мадемуазель, - печально заметил Агриколь, - это ищут меня...
– Что вы говорите!
– Мне даже показалось, что за мной следит с самой улицы Сен-Мерри... Сомнений быть не может... Видели, как я к вам вошел, и хотят меня арестовать... А теперь, мадемуазель, раз вы приняли такое участие в судьбе моей матери... раз мне нечего заботиться о дочерях маршала Симона, я, чтобы избавить вас от малейшего беспокойства, сейчас пойду и отдамся им в руки сам...
– Поостерегитесь, - с живостью возразила Адриенна, - свобода - слишком драгоценное благо, чтобы ею жертвовать добровольно... Кроме того, Жоржетта могла и ошибиться... Во всяком случае, вы не должны сдаваться, надо избежать ареста... Поверьте, это значительно упростит наши действия... Я почему-то думаю, что правосудие проявляет особую привязанность к тем, кто попал ему в руки...
– Госпожа, - сказала, входя в комнату с тревожным видом, Геба, - сейчас в калитку постучался какой-то господин. Он спросил меня, не входил ли сюда молодой человек в синей блузе... Он назвал его Агриколем Бодуэном и уверял, что должен сообщить ему нечто весьма важное...
– Это мое имя, - сказал Агриколь.
– Они хотят выманить меня хитростью...
– Несомненно!
– согласилась Адриенна.
– Так, следует разрушить их замыслы... Что ты ему ответила, дитя мое?
– прибавила она, обращаясь к Гебе.
– Я ответила, что не понимаю, о ком он говорит.
– Отлично! Что же сделал любопытный господин?
– Он ушел.
– Но он сейчас вернется!
– сказал Агриколь.
– Очень может быть!
– отвечала Адриенна.
– Поэтому вам нужно остаться здесь на несколько часов... Я принуждена, к несчастью, на время удалиться: у меня неотложное свидание с княгиней Сен-Дизье, моей теткой. Оно стало еще более необходимым, учитывая сведения, сообщенные вами о дочерях маршала Симона. Значит, вы непременно должны остаться, а то вас сразу же задержат, как только вы выйдете отсюда.
– Простите меня, мадемуазель... но я не могу согласиться... я не могу принять вашего великодушного предложения...
– Почему же?
– Меня попытались вызвать на улицу, чтобы не входить сюда именем закона; но теперь, если я не выйду, они ворвутся к вам... Я никогда не соглашусь подвергнуть вас таким неприятностям. Да и что мне тюрьма, раз я спокоен за мать?
– А ее горя, беспокойства, страха вы в расчет не принимаете? А отец ваш, эта бедная девушка, любящая вас, как брата, вы их забыли? Послушайтесь меня, избавьте вашу семью от лишних терзаний... Оставайтесь здесь; я уверена, что еще до вечера, залогом или чем другим, я добьюсь того, что вас избавят от этой неприятности...