Агата. Фам фаталь
Шрифт:
Найдя свой столик по номеру, который ему вручили при регистрации, он уже без удивления сразу отметил про себя, что одно место за столом – именно напротив него – оказалось не занято.
– Ну конечно! Кто бы сомневался… – хмыкнул себе под нос Бобров.
– Что Вы сказали, Сергей Иванович? – тут же откликнулся на его невнятную реплику Макс Романов – системный администратор его компании.
– Нет, Максим, ничего. Это я так – про себя. – Бобров весело похлопал парня по плечу и принялся за еду.
Не прошло и нескольких минут, как в дверях ресторана появилась Агата… Боброву достаточно было бросить в ее сторону один короткий взгляд, чтобы оценить, насколько хороша она была в черном вечернем платье на тоненьких бретелях. Не глядя
«Интересно, и как ей только все это удается? Одним словом, ведьма – она ведьма и есть!» – благоразумно уже не стал озвучивать свои мысли вслух Бобров, дабы не шокировать и так поглядывающих на него с опасением Макса и Эдуарда Петровича – заведующего отделом снабжения, который также сидел за его столом.
– Всем добрый вечер и приятного аппетита, – Агата ослепительно улыбнулась, обнажив при этом два ряда маленьких ровных зубов.
– И Вам тоже! – почти хором ответили все трое мужчин.
На протяжении всего ужина Агата весело болтала с Максом и Эдуардом Петровичем на разные отвлеченные темы. Бобров в общем разговоре участия не принимал, хотя и понимал, что это выглядит не совсем вежливо. Просто он не мог побороть в себе то чувство, которое волной поднималось в его груди, стоило ему только посмотреть на эту женщину, а из-за этого и слова как-то не шли на язык, да и кусок в горло не лез. Промаявшись за столом до десерта, Бобров раскланялся, сославшись на нелюбовь к сладкому (первое, что пришло в голову) и ретировался из-за стола. Макс с Эдуардом Петровичем недоуменно переглянулись, т.к. за шефом прочно была закреплена репутация сластены, и все об этом знали. Агата же, как всегда, только загадочно и как-то даже самодовольно улыбнулась.
«Она меня читает, как открытую книгу», – обдав ледяной волной ужаса, пронеслась в голове Боброва паническая мысль. – «А вот она для меня – тайна за семью печатями…»
Выйдя из-за стола, Бобров на негнущихся ногах пересек зал и вышел из ресторана. Поднялся к себе в номер.
Остаток вечера он провел у телевизора (стоило ли в этом случае покидать Москву и свое холостяцкое жилище, в котором он почти каждый вечер проводил перед телевизором, блуждая по разным каналам или смотря фильм по DVD?) Рано лег спать. Надо сказать, что в его люксе помимо кожаного диванчика в гостиной стояла широченная двуспальная кровать в спальне – на нее-то как раз и улегся Бобров ровно посередине, укрывшись мягчайшим невесомым одеялом.
«Интересно, а в Ее соседнем номере – такая же широкая кровать?» – последняя мысль, которую еще уловил Бобров в своем погружающемся в сон сознании, прежде чем окончательно отключился, выпав из реальности.
Ничего удивительного, что всю ночь он видел во сне ее – Агату. Это был необычайно тяжелый, очень эмоционально насыщенный сон, причем эмоции эти были гнетущие, подавляющие, терзающие и без того уже истерзанную душу Боброва. Так что проснулся он с утра не выспавшимся, а наоборот, морально раздавленным, угнетенным. Когда же старался припомнить, что именно ему снилось, в голову не приходило ничего конкретного. Так, белиберда какая-то: Агата постоянно перевоплощалась из одного образа в другой, причем образы эти были не человеческие – из блондинки в брюнетку, например, или наоборот, а какие-то странные, дикие, животные… То кошкой представала она перед изумленным взглядом Боброва, то рысью, то пантерой. Но, тем не менее, он всякий раз осознавал совершенно четко – это была именно она, Агата. Ему же в этом сне была отведена незавидная роль жертвы, на которую охотилась хищница, то придавливая его (в образе мышонка, кролика или куропатки) своими цепкими когтями к земле и почти придушив
Полежав в постели несколько минут, Бобров откинул одеяло и поднялся с кровати, всунув ноги в мягкие махровые тапочки и накинув на плечи такой же пушистый махровый халат – одна из приятных привилегий постояльцев люксового номера. Зашел в душевую кабину, которая вместе с традиционной ванной была установлена в туалетной комнате, включил прохладный, освежающий душ, чтобы взбодриться после нелегкой ночи. Упругие струи воды ударили сначала в лицо, затем Бобров повернулся спиной, подставляя под них свои тренированные накачанные плечи. Ах, как нравились женщинам его плечи! Далеко не один раз Бобров ловил заинтересованные взгляды молоденьких девушек и мечтательные – дам более зрелого возраста, которые украдкой, а порой и беззастенчиво откровенно разглядывали его стройную, спортивную фигуру, каждый раз задерживая свой взгляд на его плечах.
«Как хорошо было бы ощутить сейчас на своем теле Ее руки, которые бы нежно гладили его торс, лаская и слегка поцарапывая его…» – мечтательно подумалось Боброву. В этот момент ему почему-то представилось, что в любви Агата должна быть очень нежной, однако в любую минуту способна выпустить свои коготки или острые зубки, оставив на теле характерные отметины.
Спускаясь к завтраку, Бобров одновременно и ждал встречи с Агатой, и в то же время слегка побаивался ее – а вдруг он опять впадет в ступор, как произошло накануне вечером во время совместного ужина? Но его опасения оказались напрасны – Агата попросту не появилась к завтраку. Бобров был немного разочарован. Не увидел он ее и днем, когда вся компания собралась на берегу озера, затеяв разные развлечения: кто-то из сотрудников играл на песке в пляжный волейбол, кто-то ловил рыбу, кто-то просто загорал, нежась в мягких шезлонгах с книжкой в руках.
Когда же Агата не вышла и к обеду, Бобров не на шутку забеспокоился: «Может, случилось что? Не может же человек обходиться без еды… Ну, ладно, допустим, проспала завтрак, но уж к обеду-то должна была бы проснуться…» – с этими тяжелыми мыслями он поднимался из ресторана к себе в номер.
«Постучать в дверь ее номера и узнать о самочувствии?» – размышлял он, идя от лифта по коридору. «А если она скажет, что с ней все в порядке? Тогда в очередной раз буду выглядеть идиотом!» Все же он подошел к ее двери и прислушался. Тишина, ни звука… Поднял руку, но потом так и не решился постучать. Постояв еще с минуту под дверью, Бобров развернулся и, ссутулившись, побрел в свой номер.
С полчаса он ходил, как тигр по клетке, из угла в угол, меряя шагами пространство гостиной. Потом, сжав кулаки, решительно направился… на балкон. Перевесившись через деревянные перила, он, взрослый человек, серьезный бизнесмен, который привык подчинять все свои действия, каждый шаг, каждый поступок анализу трезвого рассудка с точки зрения здравого смысла, в этот момент, как потерявший голову влюбленный мальчишка, свешивался со своего балкона и заглядывал в балконную дверь чужого номера… Но номер оказался пуст! Агаты в нем не было…
Потоптавшись на балконе, мельком бросил взгляд вниз. И на минуту застыл в удивлении: на всем видимом пространстве под балконом, то здесь, то там виднелись кошки, их было такое огромное количество – разномастных и разношерстных, которое превышало все разумные пределы! Кошки сидели под кустами и на деревьях, лежали, свернувшись калачиком, гонялись друг за другом, и казалось, что им ни до чего окружающего нет дела.
Бобров в задумчивости потер лоб, пожал плечами и хмыкнул себе под нос: «И чего они здесь собрались??? Не мудрено, что всю ночь такая фигня снилась! Орали, небось, вот и привиделось, черт знает что…»