Агата
Шрифт:
– Как же мне понравился Александр Николаевич! – восхищенно продолжила Агата, словно не услышав сестру. – Страсть! Как он красив. Невозможно описать! А как двигается! Никогда не спешит. Он даже курит красиво. И ест. Как можно было не запомнить цвет его глаз? Тереза! Они же зеленоватые, холодные, словно море зимой. Знаешь, когда вдруг появится солнце и вода вся сверкает…
– Это уж верно! Не торопится… А куда ему торопиться -то? Все эти визиты он наверняка делает исключительно ради развлечения. У господ этих так много денег, что они могут вообще не работать. Не
– Агата! Спустись-ка, милая, – раздался снизу голос Анны. – Тебя его сиятельство о чем-то хочет попросить.
Агата метнулась к зеркалу, пригладила волосы, одернула платье и, стараясь ступать как можно медленнее, спустилась по лестнице.
За столом в гостиной вальяжно, забросив ногу на ногу и откинувшись в кресле, сидел граф и курил папиросы. На столе стояли бутылка вина, бокал и тарелки с остатками ужина.
– Здравствуйте, ваше сиятельство! – промолвила девушка.
– Добрый вечер, сударыня. Извините, напомните ваше имя.
– Агата.
– Красивое. Да вы и сами красивы, как камень, в честь которого вас назвали. – Граф улыбнулся.
Разговаривая с ним, девушка чрезвычайно волновалась, но ей очень не хотелось, чтобы он об этом догадался.
– Вы меня звали, ваше сиятельство? – осмелилась произнести Агата. – Маменька сказала, что вы хотели меня видеть.
– Да вы присядьте, Агата. – Граф кивнул на стул. – У меня к вам просьба. Маменька ваша, Анна Ивановна, говорила, что у вас много книг.
– Да, ваше сиятельство, я очень люблю читать.
– И что же вы нынче изволите читать?
Граф рассматривал девушку. «Очаровательное юное создание. Чудесный, только-только созревший плод. Чистота, невинность в союзе с удивительной женственностью. Какие волосы! Глаза сияют, словно в них кто-то зажег свет. А рот… Что за рот! Прильнуть к таким губам мечтал бы любой мужчина. Не удивлюсь, если они пахнут молоком…»
Алекс, большой знаток женщин, сам от себя такого не ожидал. Уже очень давно ни одна красавица не вызывала в нем подобных чувств. Быстротечные связи его раздражали. Женщины ему попадались сплошь капризные и вздорные… К ним не хотелось возвращаться. Все в них было притворством, лукавством и лестью, их мысли сводились лишь к обольщению и обогащению. Ни у одной из них не было живых красивых волос. Все запудренное, наклеенное, крашеное… А тут вдруг такое чудо!
Агата сидела напротив графа и смотрела на него широко открытыми глазами. Ее переполняли впечатления, не тревожившие прежде юное сердце. Она тоже улыбалась ему.
«До чего же красив этот граф! Таких не бывает! – думала девушка. – Какой он стройный, подтянутый. Как раскован, приветлив и мил! Просто душка! Совершенно необыкновенный…»
– Да… – сказал Алекс, прервав размышления и пытаясь вспомнить, какой вопрос задал Агате. – А известно ли вам, девочка, что вы очень хороши? – спросил он после паузы.
– Я не думала об этом, ваше сиятельство! – Агата залилась румянцем.
– Ну отчего же так? Разве юные особы не смотрятся в зеркало?
– Зачем мне об этом думать?
– И никто не говорил вам, что вы прелестны?
– Никто, ваше сиятельство…
– А вот я говорю вам, что вы прелестны! И поверьте мне, ничуть не лукавлю. Сколько вам лет?
– Скоро исполнится шестнадцать…
– Чудесный возраст! В эти годы человека впервые посещает любовь. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Конечно, ваше сиятельство, понимаю… Об этом написано в книгах, но я еще не знаю, как это происходит в жизни.
– У вас все впереди, мой друг: и жаркая страсть, и горькие разочарования, без которых не бывает любви…
Граф налил себе вина, поднял бокал и произнес:
– За то, чтобы вы познали все это как можно раньше, не успев зачерстветь душой, милая девочка!
Анна находилась в другом конце гостиной, беседовала с новыми постояльцами, молодой супружеской парой. Она видела, что Агата сидит напротив графа и о чем-то с ним разговаривает. «Как странно! О чем можно говорить с пятнадцатилетней девочкой? Очень странно…» Ее это обеспокоило, и она решилась к ним подойти.
– Не желаете ли чего-нибудь еще?
Графу жаль было прерывать беседу с Агатой.
– Благодарю покорно, я сыт и скоро отправлюсь почивать.
Анна, сделав паузу, повернулась и отошла от стола.
– Так вы говорите, что любите читать? – сменил тему красавчик граф. – Что именно?
– Романы. Сейчас я читаю Жорж Санд.
– Знаю, знаю. Все ее книги перечитал, но не откажусь прочесть их еще раз. Принесете мне что-нибудь на свое усмотрение?
– Да, непременно принесу.
– Да, совсем забыл спросить… Как поживает спасенный вами песик, доброе дитя?
– Я не дитя, ваше сиятельство! В шестнадцать лет девушки уже выходят замуж. Вы сами только что сказали, что скоро я встречу свою любовь. И даже выпили за это вина… Собачка живет у меня в комнате. Это девочка. Очень милая. С ней много хлопот: она все время пачкает пол.
Граф рассмеялся.
Агата встала.
– Я могу идти? – спросила она тихо.
– Конечно!
Сердце выскакивало у нее из груди. Агата испытывала неведомые ей ранее чувства. До чего же ей хотелось слушать Александра Николаевича! Слушать! Слушать! Слушать! Какой у него бархатный голос! Какой взгляд! Словно он читал ее мысли. А как он смотрел на нее! Будто она взрослая. Никто никогда не говорил ей, что она красива, хотя ей, безусловно, нравилось отражение, которое она ежедневно видела в зеркале.
Агата вошла к себе в комнату, села напротив большого висящего на стене зеркала. Щенок обрадовался, заскулил, просясь на руки.
– Неужели я и впрямь хороша? Хороша! Хороша, конечно!
Просто сегодня ей впервые об этом сказали. И кто? Молодой красивый мужчина, да еще и граф! Не снится ли ей все это?
В комнату вошла Тереза.
– Зачем тебя звал граф?
– Книгу попросил.
– И все?
– Все!
Агата не могла говорить. Ее лицо пылало, мысленно она то и дело возвращалась к недавней беседе, все пыталась вспомнить, что он говорил и как.