Агава
Шрифт:
Капитан делает пометки в своем блокноте.
— Продолжай!
— В-четвертых… Тут я немного забуксовал. Вся махина — а ты бы посмотрел, что это за махина! — находится в руках некоего дона Джерландо Траины. Зовется он «доном», но на самом деле — брат-мирянин. Появился он в этих местах три года назад, откуда — неизвестно. Но я тут раскопал одну вещь: начальную сумму, которая была положена им в основу этого дела, он получил в качестве ссуды от сицилийских банков; гарантом выступал бывший министр обороны. Более того. Банки запросили сведения о нем у карабинеров катанийского легиона и получили безукоризненную
— Вот это да!
— Теперь тебе придется положиться исключительно на мое чутье, поскольку в руках у меня нет ни единой улики. Итак, «Благие деяния» занимаются возвращением к нормальной жизни слепых и глухонемых, но, если верить слухам, здесь толчется много народу, не имеющего к этому делу никакого отношения; приезжают даже из-за границы. Кроме того, здесь проводятся какие-то странные научные семинары, о которых мне пока ничего не удалось узнать. Известно только, что по ночам сюда прибывают вертолеты: кого-то высаживают, кого-то увозят. Об этом ничего не спрашивай, потому что ничего больше я не знаю. Могу добавить только, что проводят эти семинары известные экономисты и политические деятели из правых, связанных, полагаю, с окружением бывшего министра обороны.
— Ясно. Давай свою идею.
— Ты только не смейся. Мне подсказал ее один почтальон. — Судя по тону, Фаэдо приготовился к обороне, но поскольку капитан молчит, он продолжает: — Какие-то странные дела связывают «Благие деяния» с одним римским книжным магазином, торгующим главным образом каталогами произведений искусства. Между ними чрезвычайно оживленная переписка. Но книги оттуда в Сопито никогда не приходят. Если бы магазин занимался литературой для неполноценных детей, я бы ничего не заподозрил. В общем, история с книгами по искусству мне кажется сплошной туфтой.
Капитан всегда доверял интуиции Фаэдо. Надо же, книги по искусству!
— Хорошо, я организую проверку. Дай название и адрес магазина.
Четыре автомашины останавливаются в заранее определенных местах. Первая и четвертая — в начале и в конце улицы: сидящие в них люди в случае опасности должны подать условный сигнал. Вторая и третья — перед книжным магазином на площади Фонтанелла Боргезе. Из второй выходят трое и направляются к двери со спущенными жалюзи. Это профессионалы: и десяти минут не понадобилось им, чтобы открыть дверь, не повредив замка, и отключить сигнализацию. Они проникают внутрь, затем аккуратно опускают за собой жалюзи и начинают методичный поиск. Дело не из легких. Проходит добрых полчаса, прежде чем один из них знаком руки подзывает к себе остальных. Сейф спрятан в одном из верхних углов помещения, за толстыми фолиантами. Но, даже убрав книги, не имеющие специальной подготовки люди не смогли бы обнаружить его. Стена сплошь оклеена обоями с замысловатым восточным рисунком, скрывающим очертания дверцы, которую можно только нащупать. Замочная скважина совмещена с черной пастью дракона на рисунке.
Все трое работают неторопливо, умело, пользуясь тонкими инструментами. Наконец дверца бесшумно открывается. Они фотографируют «поляроидом» содержимое сейфа, чтобы, уходя, оставить в нем все как было. Затем переносят пачки документов на стол и быстро переснимают
Когда трое выходят из магазина, опустив за собой жалюзи и вновь соединив проводки сигнализации, никаких следов их пребывания в магазине не остается. Четыре машины удаляются в сторону окраины. С начала операции прошло чуть больше полутора часов.
В шесть утра капитан все еще изучает доставленные ему тремя агентами фотоснимки. Он устал, горло саднит, пепельница полна окурков. Звонили из Генуи: в четыре часа утра следователь отпустил Алесси в гостиницу. Журналист валился с ног от усталости, но улыбался. Дожидавшимся его коллегам из генуэзской газеты он сказал всего несколько слов: «Дондеро убили. Ни он, ни находившийся с ним рабочий к покушению не причастны, они сами стали жертвами. Остальное вы узнаете завтра в магистратуре».
Капитан доволен. Теперь он может вплотную заняться «Агавой», теперь он уверен — все дело в человеке, скрывающемся под этой кличкой. Лежащие перед капитаном документы дают ему в руки ниточку, которая может завести далеко, но очень уж она тонка. Действовать надо осторожно. Не все ему ясно до конца, многое еще нужно проверить, но нет сомнений — Фаэдо засёк именно то, что требовалось. Дело взрывоопасное.
Капитан вновь просматривает фотокопию найденного в книжном магазине на площади Фонтанелла Боргезе списка имен.
Здесь фамилии и адреса, указанные «Благими деяниями в пользу убогих». Официально эти лица именуются обычными подписчиками, но капитан уверен, что за книгами, которые отправляют им из магазина, кроется нечто большее, чем любовь к искусству. Это адреса людей, внедрившихся в жизненно важные центры промышленности, политики и информации. Скорее всего, именно эти люди принимают участие в семинарах дона Траины. Что связывает сицилийское благотворительное общество, римский магазин и этих людей, пока не понять. Но он, как и Фаэдо, чует: здесь что-то есть — и от одного вида этого списка у него начинают чесаться руки.
Среди фотокопий он обнаружил еще один документ, заслуживающий особого внимания. Эта брошюра, которая, как указано в докладе агентов, прилагалась к списку. Капитан полагает, что тут не обошлось без шифровки. Он делает пометку для шифровальщиков и откладывает брошюру в сторонку.
Потом составляет краткую, но исчерпывающую докладную записку генеральному секретарю ЧЕСИС. К записке он прилагает задания для прокуратуры. Необходимо взять под контроль телефоны всех, кто в списке. Необходимо также установить подслушивающую аппаратуру во дворце «Благих деяний». И последнее — надо проверить финансовые дела «Благих деяний». Он уверен, что именно сюда стекаются денежки со счета «Агавы». Но нужны доказательства.
14
Ночью прошел страшный ливень. Некоторые улицы на окраинах Рима затопило, что заметно сказалось на работе транспорта и на нервах водителей. Паоло возвратился в
Рим на рассвете. Билет на самолет купить не удалось, пришлось ехать поездом. Кончается время летних отпусков, все устремились в город, так что ему всю дорогу пришлось простоять в переполненном коридоре вагона.
Прошел всего месяц с начала этой истории, а кажется, будто она тянется целую вечность.