Агдан. Не стены, а паруса!
Шрифт:
Итого: 1 512 человек / 43 страны!
– Интересно. – это снова не выдержал министр здравоохранения господин Чо КюХонг. – Они что Агдан не относят к гражданам Южной Кореи? Почему это у них она отдельно в этом списке?
– Вот вы сами у них и поинтересуетесь при встрече? – раздражена глава государства. – Или это единственное что вас удивило в этом списке?
– Ну как сказать. – моментально вспотело корейское здравоохранение, в душе костеря свою несдержанность. – Очень много граждан Японии и Китая там собралось.
– Очень тонко подмечено. Главное с вами не
И вы господин ХиГын предлагаете всех их задержать чтобы создать у нас напряженность в отношениях сразу с 42 странами мира что-ли?
– Но, когда они успели все это организовать? – в некотором ошеломлении произносит в ответ господин ХиГын. – Два дня назад их же было чуть больше 60 человек, а сейчас, более полутора тысяч!
– Как видите некоторые в этом мире умеют хорошо организовываться и работать. – чуть насмешливо говорит КынХе. – Не то что некоторые основные министерства в нашей стране. Берите пример господа, как нам всем надо работать. Здесь можно только поаплодировать их организованности и скорости, но мы этого точно делать не будем.
Лучше скажите какие у вас предложения как нам поступить в данной ситуации?
Пауза, все молчат, даже главный полицейский, чья по сути это епархия призадумался, но здесь неожиданно выступил господин Пэ ОнСок, генеральный прокурор страны.
– Госпожа президент, если позволите?
– Да, слушаем вас господин ОнСок, может наша прокуратура сможет предложить что-то дельное и интересное.
– Не знаю насколько дельными и интересными покажутся вам мои предложения, но они в принципе довольно простые. – говорит генеральный прокурор. – Для начала я предлагаю создать, назовем ее переговорная группа, куда войдут опытные и уважаемые люди в нашей стране, люди пользующийся авторитетом в нашей стране, а возможно и в мире.
Они возьмут на себя роль этаких переговорщиков с организаторами и руководством этого лагеря под стенами Анянской тюрьмы, узнают их цели, впрочем, они вполне очевидны, но вот быть в курсе их организации и дальнейших планов нам бы не помешало. Я за то чтобы наладить с ними если не дружеские, то хотя бы нейтральные отношения.
– А что вы предлагаете делать с самим лагерем под стенами тюрьмы? – уточняет глава государства.
– Предлагаю, оставить пока так как есть. Очевидно, что сами они не разойдутся, ну а силой их разогнать мы конечно в принципе сможем если усилим эти 450 человек еще минимум на 1000, но вот решит ли этот силовой разгон эту проблему лагеря?
Главное это все-же не место, а люди. Всех их мы очевидно задержать не сможем, но если даже и задержим, то что дальше? Иностранцев можно конечно выслать частично из страны, но там есть и наши сограждане, их то куда девать?
Придется по закону большинство отпускать. К тому же это протест может после этого разгона лагеря просто выплеснуться на улицы и площади наших городов. Знаете,
Мы же не хотим, чтобы вместо полутора тысяч человек компактно собравшихся сейчас у Анянской тюрьмы под ее стенами их стало 150 тысяч по всей стране, а может и больше!
К тому же наверняка этот разгон такого количества людей не пройдет гладко. Эту картинку увидят во всем мире! И тогда нам просто не избежать сравнений с КНДР, что бы мы не говорили мировому сообществу и чем бы не прикрывались.
Мы никак не можем проигнорировать, если так можно сказать, определённую благосклонность к ЮнМи со стороны мирового сообщества, и обратная сторона у этой благосклонности неприятие сейчас многими в мире корейской власти!
Поэтому я за диалог с этими протестующими. Наладить отношения, пусть протестуют, не будем друг другу мешать. Мы им, а они не мешают функционированию той же тюрьмы Анян, не перекрывают дороги и пускают на работу сотрудников.
А в идеале … - здесь господин генеральный прокурор сделал паузы, но все-таки решился.
– В идеале это для начала нужно официальное объявление для всех что дело ЮнМи в ближайшее время будет пересмотрено и состоится новый суд. Думаю, после такого нашего заявления страсти по ней на какое-то время немного улеглись бы, и здесь и за рубежом.
У меня все госпожа президент, господа…
– Знаете господин ОнСок в вашем предложении конечно есть рациональное зерно. – после паузы наконец говорит КынХе. – Но все эти разговоры с протестующими и все прочее что вы предложили, разве они не выглядит как уступки поклонникам Агдан, не показывают всем слабость нашей власти?
Власть, которая идет на переговоры, причем не с какой-то там политической силой, а с группой поклонников звезды К-POP, она разве не выглядят смешной в глазах многих в этом случае?
И с судом картина похожая, получается надавили на нас какие-то приезжие вегугины, а мы и поплыли, сразу пошли им на уступки, вон уже и о скором пересмотре дела ЮнМи заговорили, считай, что уже готовы ее освободить.
Мировое сообщество, я имею в виду не рядовых граждан, а политическую элиту разных стран может и так о нас подумать. Что мы не контролируем ситуацию и мы слабы.
Мы все-таки тоже политическая элита своей страны, которая таким образом распишется в своей беспомощности и невозможности решать брошенные ей вызовы, это скажется на наших отношениях с мировыми лидерами не в лучшую сторону.
Да и в нашей стране многим такие уступки придутся не по вкусу. О слабой власти тут же завопит та же оппозиция и прочие недруги.
Поэтому не знаю, лично мне кажется эти ваши предложения несколько … преждевременными и не отвечающими текущему моменту.
Так что пока не будем к этому прибегать, к этому сотрудничеству и нейтралитету с протестующими, можете присаживаться господин ОнСок, так господа, есть у кого-то еще какие-то предложения?