Агдан. Не стены, а паруса!
Шрифт:
А это очень много. Чтобы вы понимали за весь прошлый год у нас просили аккредитацию 56 зарубежных изданий, причем в основном новостных да парочки таких что делают передачи про природу и интересные места в стране.
Я повторюсь если вы не поняли, за весь прошлый год - 56, а здесь всего за сутки 28, всего-то в 2 раза меньше, но за один день!
Как понимаете сейчас главный их фокус и цель, они и не скрывают этого, тот самый протестный лагерь у тюрьмы Анян. Думаю, что количество желающих из числа прессы его посетить будет только расти.
Я
Также он сообщил что организаторы лагеря обещали запустить на канале «Свободу Агдан!», да, да на том самом где и показали этот фильм, еще один канал напрямую связанный с ним, который так будет называться «Вместе с Агдан!» и который, как несложно догадаться, будет освящать жизнь и будни этого самого лагеря под стенами Анянской тюрьмы!
К тому же очень большое влияние на этот интерес оказало и внове произведение Агдан «Nothing Else Matters», или в переводе «Остальное неважно», которое очень популярно сейчас во всем мире.
Как сказал тот же американец – «Очередное гениальное произведение от гениального автора и композитора».
Так что интерес только растет и постоянно к ней подогревается, думаю иностранная пресса еще подъедет.
– О кстати, господин Кан ГенХуа, эта песня что вы сказали, она действительно так хороша и популярна в мире? – неожиданно поинтересовалась глава государства. – Я ее не слушала, но вашему мнению как профессионала в области знаний других народов вполне доверяю.
– Ну песня вполне себе неплоха. Этакая романтическая баллада я бы сказал, поется о том, что если делить все пополам со своими близкими, то и тебе будет самому легче. Песня произвела большое впечатление в мире, моя дочь уже показывала мне несколько даже неплохих каверов на нее сделанных в разных странах.
Только это уже говорит о ее большой популярности. Также дочь мне сказала, что многие эксперты предрекают этому произведению попадание в новый рейтинг «Billboard Hot-100», причем как-бы не в первую десятку, а это считай такое очевидное и наглядное мировое признание.
– Вот жеж. – недовольна в отличии от министра иностранных дел президент страны. – Все мы хотим, чтобы информации из-за тюремных стен об Агдан поступало минимум, но здесь все происходит с точностью до наоборот.
Почему она вообще поет эти песенки, более того они попадают в мировую сеть принося ей дополнительный интерес, который нам вообще не нужен. У нас там тюрьма в конце концов или студия звукозаписи и … танцев?
– Господин Квон ЧеДжин, вы как министр юстиции, в чьем подчинение находится и женская тюрьма Анян, что можете сказать по этому поводу?
– Но госпожа президент вся эта деятельность, точнее так называемая художественная самодеятельность, не является какой-то противозаконной,
Более того, теми же правилами предусмотрено даже поощрение лиц активно в этом участвующих. Поэтому все произведения Агдан что вышли из тюрьмы, все они попадают под эту самодеятельность, более того насколько я знаю руководство тюрьмы даже официально поощряло Пак ЮнМи за ее работу на этом поприще. И здесь тоже не к чему привязаться, все в рамках закона!
– Интересные у нас законы. – для вида пробурчала КынХе. – Нас за ее произведения получается в мире клюют, за то, что не оценили ее талант, а мы оказываться оценили, вон даже поощряем, правда это только нам никак не помогает. Ладно, я вас поняла господин ЧеДжин. И подумайте, как все-таки в рамках закона ограничить эту культурную деятельность Агдан в тюрьме.
– Так господин ГенХуа, мы с вами все-таки не закончили, что там по этим всем журналистам что вы говорили. Все они спешат в этот самый лагерь у тюремных стен?
– Совершенно верно госпожа президент. – снова встал корейский МИД. – Все эти журналисты спешат попасть в этот лагерь чтобы постараться первыми взять интервью у его организаторов, да и рядовых членов. Хотят тоже прославиться.
Так что как сами видите эта новая тема протестного лагеря довольно популярна в мире, и когда она пойдет на убыль, да и пойдет ли вообще я вам здесь пока ничего сказать не могу. В общем как-то так сейчас обстоят у нас дела.
– И вы дали эти аккредитации всем желающим журналистам? – спрашивает у министра иностранных дел главный полицейский. – Может нужно было отказать, хотя бы какой-то части этих слетевшихся стервятников?
– Разумеется дал. – пожимает в ответ плечами представитель МИДа. – А какие у меня основания для отказа? Или вы хотите услышать вой во всем мире что у нас не демократичная страна и что мы здесь зажимаем свободу прессы? Это будет чревато в первую очередь для нас самих! А вы господин ХиГын смотрю недолюбливайте средства массовой информации?
– А за что мне их любить?
– огрызается тот в ответ. – Эти как надо для них самих все вывернут, причем так, что диву дашься, поэтому я предпочитаю не давать никаких интервью так называемым независимым журналистам, особенно иностранным. Только для полицейского вестника Кореи, иногда делаю исключение!
– Ладно господа это все интересно, но никак нас не продвигает нас в решении проблемы этого лагеря перед стенами тюрьмы. – вмешивается в разговор двух министров госпожа президент.
Есть еще предложения у кого-то? Нет? Понятно, опять взвалили все принятие окончательного решения на хрупкие плечи женщины, впрочем, как всегда.
Ладно, здесь я набросала кое-какие мероприятия по этой проблеме, и к ним надо приступить сразу после этого совещания всем ответственным лицам.
Или все-таки у кого-то появились еще какие-то предложения? Ладно, все понятно …итак, господа, план наших действий будет примерно таким.