Агент без прикрытия
Шрифт:
– Я тут… мигом.
Сторож зашагал к вагончикам, загремел ключами, скрежетнул рубильник. В темноте уходящего к лесу поля загорелась дорожка огней. Следом за ней вспыхнули и прожектора.
– Конечно, не стадион во время трансляции Кубка чемпионов, но сносно.
Двое чужаков присели за стол, на котором работники авиабазы днем играли в карты и домино, развернули чемоданчик. На штативе укрепили параболическую антенну, очень похожую на обыкновенный зонтик, только вместо материи на каркас была натянута металлизированная пленка. Замерцал экран
– Проедься по полосе. Проверь готовность. – Любитель светлой одежды надел наушники с выносным микрофоном.
Машина с урчанием понеслась к лесу, лихо развернулась и помчалась обратно.
– Как слышишь?
– Прием отличный, – донеслось из динамиков компьютера.
Константинович и сторож наблюдали за людьми Брука, как за волшебниками.
– Открывай ангар с грузом – они уже на подходе.
Константинович побежал с ключами туда, откуда бил свет прожектора.
– Борт 375, слышите меня? Я вас вижу на экране. Скорректируйте курс. Даю наводку радиомаяком. Я в самом начале полосы, в ее створе.
– Сигнал принят, – донеслось из динамика.
Бондарев отметил краем глаза, что пилот сдвинул с головы наушники и поднес к уху трубку спутникового телефона. А радист раскрыл ноутбук. Клим не стал ни о чем спрашивать, хотя явно происходило что-то не то. Во время полета следовало пользоваться только бортовой рацией.
– Иногда приходится пользоваться своей системой организации полетов, – произнес Брук. – Вы уже связались с землей?
– Пара минут, и мы запеленгуем маяк.
– Когда будете готовы, скажите. – Владимир Брук удовлетворенно откинулся на спинку дивана.
Ружана не выказывала ни малейшего удивления, то ли ей было все ясно, то ли во всем, что касалось самого полета, она всецело доверяла Бруку.
– Расслабьтесь, – посоветовала она Бондареву, – все идет по плану, и ничему не удивляйтесь.
– Мы засекли маяк. – Пилот повернулся к Бруку. – Идем на него.
– Начинайте.
Пилот надел наушники и принялся вызывать диспетчера, ведущего их борт над Беларусью.
– …у нас неполадки, – сообщал пилот, – остановился левый двигатель, скорее всего течь в системе подачи топлива после насоса. Идем на вынужденную посадку. Да, мы уже связались с базой сельхозавиации, они готовы нас принять…
Брук приподнял ладонь:
– Не принимайте это близко к сердцу, у нас все в порядке, но мы все равно идем на посадку.
– …если самостоятельно не управимся с ремонтом до рассвета, то свяжемся с вами… – пилот продолжал говорить по рации.
Самолет уже значительно снизил высоту. Ружана внешне продолжала держаться спокойно, но Бондарев чувствовал, как часто забилось ее сердце.
– Вы не меня успокаивайте, – обратился он к Бруку, – а даму.
Владимир глянул на Ружану.
– У нее нервы покрепче наших. Я вам гарантирую. Будет случай, и вы убедитесь в этом сами.
За
– Нас ждут. – Брук забросил руку на спинку дивана. – Если бы здесь были ремни, я бы посоветовал пристегнуться. Держитесь.
Самолет нырнул вниз, машину несколько раз подбросило, а затем началась тряска. Казалось, что все развалится на куски. «Ан-24» замер, буквально тут же замолчали и двигатели.
– С удачной посадкой. – Брук поднялся с места.
Опускаясь, загудела грузовая рампа в хвосте самолета. Пилот распахнул перед торговцем оружием дверь, ведущую в грузовой отсек. Бондарев пошел вслед за Владимиром, однако его вежливо остановил охранник.
– Извините, но вам придется остаться здесь.
– Не спорьте ни с кем, – прошептала Ружана, – это в ваших же интересах.
– Сомневаюсь.
Брук легко сбежал на траву. Начальник базы сельхозавиации с опаской приблизился к нему.
– Вы бы сперва позвонили. Я бы встретил…
Брук улыбнулся в ответ.
– Надо было бы, позвонил. Погасите на время огни. Машина с грузом здесь?
– Сейчас подъедет.
Сторож, проникнувшись важностью момента, без лишнего напоминания побежал к вагончику. Полоса погрузилась в темноту. Заурчал в стороне двигатель, грузовик подкатил к рампе. Брук махнул рукой.
В салоне остались только Бондарев и Ружана, все охранники, кроме одного, ставшего на выходе из самолета, занялись разгрузкой машины. Клим смотрел в приоткрытую дверь на растущий штабель ящиков.
– Что в них? – шепотом спросил он у Ружаны.
– Не знаю.
Бондарев поднялся, стал в двери. Охранник покосился на него, но ничего не сказал. Тусклые лампочки горели внутри грузового отсека.
– Не вмешивайтесь, – посоветовала Ружана, – все равно ничего не измените.
– В ящиках химическое оружие. Уж лучше бы он возил наркотики.
– Вы уверены? – Женщина тронула его за руку.
Клим кивнул.
– Если вы работаете на Брука, то должны разбираться в маркировке.
– Я работаю не на него, а с ним.
Брук тем временем остановил разгрузку, хоть в кузове машины еще оставались ящики.
– Вы согласны участвовать в этом? – спросил Бондарев и, прежде чем Ружана ответила, сказал: – Я – нет.
– У нас нет выбора. Вы плохо знаете моего босса. На полпути он никому не дает возможности отступить. Тем более если вы правы и в ящиках ОВ.
Машина отъехала от рампы. Брук стоял в отдалении и говорил с начальником авиабазы.
– Вы и меня плохо знаете. Заговорите на несколько секунд зубы охраннику.
– Зачем? Что вы задумали, герр Калау? Я не стану вам помогать.
– Тогда мне придется его убить. У него есть оружие, а у меня его нет. Поговорите с ним. Всего пять секунд, отвлечете его внимание и спасете человеку жизнь. – Бондарев властно взял женщину за руку и заглянул ей в глаза: – У тебя нет выбора.
– Хорошо, – обреченно произнесла Ружана.