Агент чужой планеты
Шрифт:
Я снял с нее туфли, помог улечься и аккуратно укрыл одеялом.
Через три секунды она крепко уснула.
Некоторое время я сидел в ее ногах, грезя наяву. Я посмотрел на ее осунувшееся, но такое родное лицо, на завитки волос, казавшихся еще темнее на белоснежности постельного белья. На изгиб тонкой руки, которую она успела примостить под щеку, и вдруг почувствовал, как на мои глаза наворачиваются слезы. Как мне жить дальше, если она откажется быть рядом? И какое немыслимое счастье - видеть ее, брать за руку,
Я снова поправил одеяло, хотя в том не было нужды, и отправился на веранду.
За поминальным столом остался лишь Саныч. Не заметив меня, он взял бутылку водки, налил полную рюмку и выпил залпом. Небывалый случай, но я ничему уже не удивлялся.
Саныч здорово помог мне, взяв на себя часть погребальных хлопот. Видимо, и ему было в диковинку расходовать столько энергии ради усопшего, которого совсем недавно он собирался попросту забросать валежником.
Я молча обогнул стол и сел напротив.
– Знаешь, хозяин, выходит, судьба покровительствует нам, - сказал Саныч, наливая мне и себе.
– Заботой меньше. Ладно, я его прощаю. Китель -это, понимаешь...
– Он был изрядно пьян.
– Саныч, топай помалу домой и отдохни. Собственно, нам всем надо хорошенько отдохнуть. Саныч криво усмехнулся:
– Отдыха у нас теперь не предвидится.
– Ты о чем?
– Бойся женщину, - прошептал он, наклоняясь ко мне.
– Чует мое сердце, она погубит нас.
– Нас?
– Сначала меня, а после тебя, - с торжественной обреченностью возвестил он.
– Я хорошо знал всю семейку. Мать была добрейшим человеком, а про Кителя тебе объяснять не нужно. А вот доченька внешностью пошла в мать, а характером - в папашу. Только Кителю до нее далеко...
– Вот именно - далеко. Сейчас, должно быть, он держит ответ перед дьяволом.
Саныч посмотрел мне прямо в глаза:
– Дьявол - она!
Меня неприятно резанули его слова.
– Чего ты мелешь? Сколько ей было лет, когда упекли Кителя?
– Девять или чуть больше.
– Ну? Ты не видел ее двенадцать лет. Что ты можешь о ней знать?
– Я видел ее в подвале и понял все!
– Что - все?
– Она погубит нас, Федорыч. Всех. И Вику. И Антошку...
– Он вдруг упал грудью на стол и зарыдал.
– Саныч, уймись! Ты пьян!
Он поднял на меня красные глаза:
– Да, пьян! Но голова у меня ясная. Говорю тебе, хозяин: нам всем хана! Ну зачем ты удержал меня тогда?! Ох и пожалеешь! Да поздно будет.
К предсказаниям Саныча я отнесся так, как они того заслуживали: пьяный бред! В сущности говоря, Саныч при всей его решимости - трусоватый малый, а тут еще поддал лишку.
– Саныч, я вас помирю. Ты еще посмеешься над своими страхами.
Он посмотрел на меня как на судью, выносящего заведомо ошибочный приговор. Его воля была парализована.
Мне
После чего я прилег на диван и мгновенно уснул.
И снилось мне, что Инна погубила меня. Но не пулей, не ядом и не кинжалом. А тем, что отвергла все мои предложения. Вот этого я боялся больше всего.
* * *
Проснулся я с ощущением бодрости во всем теле, хотя проспал каких-то четыре часа.
В доме стояла тишина. За окнами - тихая звездная ночь.
Я прошел в бассейн и долго плавал, ныряя и отфыркиваясь. Усталости как ни бывало. Я смыл с себя груз этих тяжких дней.
Инна, вероятно, еще спит.
Пойти взглянуть на нее одним глазком?
На цыпочках, с бьющимся сердцем, я прокрался к ее спальне и слегка приоткрыл дверь.
Инна стояла в халатике перед зеркалом, спиной ко мне, но, несомненно, заметила мое отражение.
Поколебавшись, я вошел в комнату.
– Добрый вечер... Вернее, доброй ночи... Я думал, вы проспите до утра.
– Я вообще мало сплю.
– Ее голос обрел привычную звонкость. Она наклонилась к зеркалу: - Боже, какая я страшная!
– Инна... Вы прекрасны... Вы изумительны... Но вот что я подумал...
– Мысли мои путались.
– Полагаю, вам следует немного развеяться. Перемените обстановку. Я достану любую путевку. Скажите только куда?
– Вадим Федорович...
– Она по-прежнему стояла спиной ко мне, не поворачивая даже головы.
– Никогда не называйте меня по отчеству. Просто Вадим, сделайте такую милость.
– Хорошо... Вадим, не считайте меня сентиментальной дурочкой, договорились?
Внутри у меня включилась помпа, разгоняя кровь мощными толчками.
Я выпалил:
– Инна, будьте моей женой!
Никакой реакции. Но хотя бы не рассмеялась - и то хорошо.
– Только не торопитесь отказать!
– в отчаянии взмолился я.
– Вы ни в чем не будете знать отказа. Я богатый человек, Инна. Очень богатый. Обещаю также ни в чем не ограничивать вашу свободу. Кроме того...
– Молчи!
– Она обращалась к моему отражению.
Краткий миг, а может, целую вечность в комнате стояла напряженная тишина.
Замерло движение планет.
Вдруг я понял, что халатика на ней уже нет. Нет ничего, кроме тонкой золотой цепочки на высокой шее. Но я не осмеливался поверить. Богатое воображение нередко рождает галлюцинации.
– Иди ко мне, - сказала она моему отражению.
И я устремился на зов.
...Подробности того, что произошло между нами в ту ночь, предназначены только для глубинных тайников моего сердца...
Когда я опомнился, за окнами занималась бледная заря. Горячие волны нежности и благодарности переполняли меня. Я нашел руку Инны и прижался к ней губами.