Агент чужой планеты
Шрифт:
– Обожаю, когда женщина немного задирается, но не кажется ли вам, что вы переигрываете?
– По-моему, это вы ведете какую-то игру.
– Да, черт побери!
– не выдержал я.
– Игру, которую вы мне навязали!
– Тут меня прорвало.
– Послушайте! Что вы о себе воображаете?! У вас нет ни малейшей причины для этой киношной суровости. Вы жаждали моей смерти и, если бы не счастливый случай, расправились бы со мной самым жестоким способом. Вы, такая утонченная молодая женщина, готовы были обагрить руки, ваши хорошенькие музыкальные пальчики,
Мой монолог был выслушан с возрастающим негодованием. Лед стремительно таял.
– О чем вы говорите?!
– разрумянившись, воскликнула она.
– Это невероятно! Убийство? Да за кого вы нас принимаете?!
– Ее голосок звенел от возмущения.
Тут уж я рассвирепел:
– Милая девушка, не держите меня за дурачка! В свое время ваш папаша пытался укокошить меня более изощренным способом. Только кишка оказалась тонка. Хотите, расскажу?
– Перестаньте оскорблять моего отца, вы, негодяй!
– Она была готова запустить в меня тарелкой.
– Ах так! Значит, это была шутка? Этакая невинная детская шалость?
Она первой взяла себя в руки и заговорила спокойнее:
– Вам не надо притворяться. Я знаю все. Папа - святой человек. Он пострадал невинно. Из-за вас. Это вы его оклеветали. Он все потерял. Наш дом конфисковали, описали все имущество. Думаете, я ничего не помню? Если хотите знать... Когда папа вернулся из заключения и рассказал всю правду, мы решили, что вы обязаны возместить нашей семье, вернее, ее остаткам хотя бы часть утраченного. Это справедливо.
– Да знаете ли вы, - заорал я, - что еще секунда, и я был бы распилен пополам! Зубья уже захватили мою одежду!
– Благодарите за это своего Саныча!
– отрезала она.
– Он налетел на нас со своими головорезами, сбил с ног и связал, не дав слова вымолвить. Иначе мы давно отключили бы пилу.
– Ага, значит, виноват Саныч?
– Он и вас погубит, - убежденно произнесла она.
– Разве можно верить предателю? Ее серые глаза метали молнии.
– Оставим Саныча в покое и вернемся к нашим баранам. Значит, вы утверждаете, что намеревались отключить пилу?
– Клянусь вам!
– Минутку! Если я правильно понял, ваш план был таков: попугать меня этой вертушкой и выманить энную сумму?
– Папа говорил, что вы владеете гипнозом, но не можете влиять на тех, кто находится вне подвала. Сам он остался внизу, чтобы поставить наши условия. Он сказал, что как только начнет вас громко хвалить, значит, вы пустили в ход гипноз.
– Какие ловкачи! Пилу-то откуда притащили?
–
– Поумнее не могли придумать?
– Могли. Но не было денег.
– Это было сказано с такой непосредственностью, что я содрогнулся.
– И на что же вы рассчитывали?
– На ваш инстинкт самосохранения. Вы поймете, что проиграли, и согласитесь вернуть нам то, что в свое время отобрали у отца. Просто мы не могли предположить, что Саныч работает на вас.
– Мудрый план, что и говорить! Но вот какая загвоздка: ваш папаша почему-то забыл спросить меня о деньгах. У него было одно желание: увидеть мою смерть.
– Это невозможно! Тем более что ход пилы контролировали мы.
Она говорила с такой категоричностью, что поневоле я засомневался.
Может, и так. Им не было смысла распиливать меня пополам, по крайней мере до получения выкупа. А Китель попросту сумасшедший. Но теперь получается, что именно Саныч едва не погубил меня, пускай и невольно. Любопытный расклад...
– Допустим, все так и обстояло, - сощурился я.
– Но откуда эта патологическая ненависть ко мне? Я имею в виду лично вас.
– Вы сломали нашу жизнь...
– тихо и вместе с тем грустно ответила она.
– А вот это - абсолютное заблуждение, - возразил я.
– У вашего дорогого родителя, извините за резкость, сдвиг по фазе. Смешались в кучу кони, люди... Он меня с кем-то спутал.
– У папы ясная голова, - упрямилась она.
– Инна, вы же умная девушка. Ну, перепроверьте информацию. Расспросите старых знакомых отца, друзей семьи, тех, кто помнит суд. Какое предъявлялось обвинение? Что утверждали свидетели? Нет, совсем другие люди сделали из вашего отца стрелочника.
– Но все началось с вас...
– С меня? Ну нет! Напротив - именно ваш родитель уже пытался однажды шантажировать меня. В том же подвале он держал меня заложником. Стоило огромных усилий и нервов вырваться из западни. Но я сумел и тем самым расстроил его планы. Вот почему он зол на меня. В остальном же... Не я отдавал вашего отца под суд. Не я приложил руку к его злоключениям. Пусть он получше пороется в памяти. А вообще, не в его положении вынашивать планы мести. Пока он тосковал за колючей проволокой, многое изменилось. Другие люди держат сейчас рычаги. Надо это понять. И принять как должное. Прежнего влияния ему уже не обрести. Его деловая песенка спета.
Она задумчиво опустила голову. Кажется, мои стрелы угодили в яблочко.
– Сколько вам лет?
– спросил я.
– Двадцать один...
– Вы замужем?
– Нет.
– Любимый человек у вас есть?
– Нет.
– Кто этот тип, который изображал вашего жениха?
– Я его презираю.
– Чем вы занимаетесь?
– Уже ничем...
– Как я понял, средств у вас нет?
– Вы не ошиблись.
– И что же вы собираетесь делать?
– Что-нибудь придумаем. Есть люди, которые могут дать отцу в долг. Начнем свое дело, а там посмотрим.