Агент Фейри
Шрифт:
Он кивнул.
— Да, это временами случается. Мы давненько этого не делали. Большинство людей даже не знает о нашем существовании.
Я закусила губу.
— Там было что-то про сожжение.
Он кивнул.
— Верно. Люди боятся огня. Это эффективное средство отпугивания тех, кто хочет на нас охотиться.
Я почувствовала, как вскипает моя кровь.
— А почему свинья?
Роан нахмурился.
— Полагаю, это оскорбительно, но когда горишь заживо, едва ли тебе важно, находишься ли ты в скульптуре свиньи
— Ты был там в 1880-х? На массовом сожжении?
Он свернул на тёмную улицу, и свет флуоресцентных фонарей скользнул по нам.
— А, точно. Людей застали за созданием железного оружия для нападения на нас. Мы разобрались с угрозой. Но я не смотрел на казнь. В отличие от фейри ужаса, у меня не было причин посещать это мероприятие. Но я помню запах.
— Люди боятся огня, — повторила я. — Неблагие используют страх, чтобы контролировать людей. А не любовь.
— Что может быть хуже, чем сгореть заживо? — спросил он.
— Эм, ничего.
— Смотреть, как тот, кого ты любишь, сгорает заживо, — он сбросил скорость машины. — Мы на месте.
Роан остановил машину прямо возле бетонного жилого здания на Бетнал-Грил. Я посмотрела вверх — в доме было как минимум пятнадцать этажей, и все окна оставались тёмными. Выглядел он как обычное депрессивное здание на тёмной улице Восточного Лондона.
— Это нужный нам адрес? — спросила я не в первый раз. — Это не то, что я бы представила для Двора Снов.
Роан нахмурился.
— Фейри снов никогда не оказываются такими, как ожидаешь. Будь осторожна, когда мы войдём внутрь. Тысячелетия кормления хаотичными эмоциями человеческих снов превратили фейри снов в нечто... сбивающее с толку. Они непредсказуемы и опасны.
— Каков план? Мы можем им что-то предложить?
Роан выключил двигатель.
— Двор Каэр Ибормейт ненавидит Благих. Мы даём им возможность объединиться против их древних врагов. К счастью, у фейри снов нет многовековой вендетты против других Неблагих дворов. Они всегда сохраняли нейтралитет. Мы уже объединили пять дворов, и они не захотят оставаться в стороне.
— Пять? — переспросила я. — Двор Печали согласился?
— Эльрин послала весточку. Церемония связывания состоится завтра.
Я моргнула.
— Завтра? Ого. У них хоть было время нормально поговорить перед бракосочетанием?
— Едва-едва, — он кивнул на жилое здание. — Ты готова?
— Да не особенно, но всё равно пошли.
Вне машины холодный воздух пронизывал меня сквозь лёгкое пальто. Роан подошёл к чёрной двери и открыл её. Холодная бетонная лестница пахла чем-то гниющим и плесневелым.
— А какой этаж? — спросила я после одного лестничного пролета.
— Они не сказали, — пробормотал Роан. — Я жду знака.
Стены были исписаны граффити — не граффити фейри, просто люди писали свои имена, называли друг друга педиками и пытались
Почему у меня такое чувство, что нам предстоит подняться на все пятнадцать этажей?
Должно быть, пролётов было больше пятнадцати, и мои бёдра уже горели, а ноги тряслись. Почему эта лестница всё тянулась вверх? Граффити вокруг нас как будто светились. Флуоресцентные лампы мигали, подсвечивая нарисованные на стенах черепа. Роан обернулся ко мне.
— Ты как, нормально?
— Ага. Очаровательное местечко.
Мне показалось, что из-за одной двери я слышала пение женщины — зловещую песню под скорбный аккомпанемент скрипки. Я помедлила, показывая на чёрную дверь.
— Ты это слышишь, Роан?
Беспокойство исказило его черты, когда он посмотрел на меня.
— Слышу что?
— Музыку.
Он покачал головой.
— Нет никакой музыки.
— Что? Как ты можешь это не слышать?
— Я много веков прожил в лесах и развил очень чуткий слух. Нет никакой музыки.
«Ага, а ещё ты развил большое высокомерие из-за собственных навыков, но об этом мы потом поговорим».
— Ладно. Далеко нам ещё идти?
Флуоресцентные лампы снова мигнули, и Роан склонил голову набок.
— Мы поднялись всего на один этаж.
Так, вот теперь я теряла терпение.
— Бл*дь, да ты издеваешься. Слушай, Роан, пока ты жил в лесах, я жила в больших городах. И я развила прекрасное умение считать этажи в жилых зданиях.
— Нам надо идти дальше, — он уже поднимался выше, и я заставила свои трясущиеся ноги снова преодолевать ступени, пролёт за пролётом. Когда лампы снова мигнули, их свет озарил красные человеческие лица, нарисованные пальцами на стенах.
— Роан, — рявкнула я, когда усталость начала брать надо мной верх. — Это хрень какая-то. Нескончаемый лабиринт, — мне не нравилось то, как мой голос эхом разносился по лестничной клетке — громкий и лишённый эмоций.
— Возможно, мы не туда свернули, — признал он.
Я уставилась на него.
— Мы никуда не сворачивали. Мы поднимались вверх по одной и той же лестнице.
— Мы два раза свернули налево и один раз направо.
— Один из нас рехнулся, и сдаётся мне, это ты.
— Смотри, — он уставился на дверь, проводя рукой по своему подбородку. Она выглядела в точности как все другие двери. — Эта отличается.
Не отличалась она ничем, но мне отчаянно хотелось перестать подниматься. Роан повернул ручку, и я последовала за ним в просторное бетонное пространство, почти похожее на крытую парковку. Как такое огромное помещение влезло в это здание? Пока мы шли, освещение начало меняться, словно солнце вставало над горизонтом и окрашивало небо розовыми оттенками.