Агент Галактики

Капп Колин

— Ананиас! С этой минуты я буду выполнять задание исходя из своего усмотрения! А ты будешь мне помогать, так как наверняка не захочешь, чтобы все узнали, какая ты свинья!

В канале трансфера послышался крик боли и какой-то шум.

— Все в порядке, Брон. Я перехватила его. Он хотел нажать кнопку смерти, но я сломала ему кисть. Ты должен все рассказать нам, если хочешь, чтобы мы помогали тебе.

— Хорошо. Полковник Ананиас был командиром «Тантала» во время его последнего рейса. Только он один остался в живых из всего экипажа.

Он вернулся на Землю спустя два года на борту какого-то купца и рассказал, что корабль был уничтожен Разрушителями.

— Это правда, — отозвался Ананиас.

— Сомневаюсь. Повреждения, полученные «Танталом», нанесены не Разрушителями. Думаю, что где-то в пространстве он наткнулся на что-то более серьезное. А потом этот горе вояка бросил «Тантал», чтобы его история выглядела более правдоподобной. Страшно подумать, что случилось с экипажем.

— У тебя нет фактов!

— У меня нет, но они есть у тебя. Джесси, я не сомневаюсь: что ты спала с ним. Он нормален?

— Вроде бы ничего необычного, но не он один страдает этим, — ответила он с циничной гордостью. — Что ты хочешь узнать?

— Расстегни его рубашку! Если я не ошибаюсь, сердце у этого человека должно быть справа. Думаю, что его зеркально отразили вместе с «Танталом» и это наверняка работа, сделанная не людьми.

18

— Брон! Пришел Андер!

— Я хочу поговорить с ним. У него есть всего несколько минут, чтобы сделать из меня мастера по теории и практике Хаоса.

— Здесь Андер. Я хотел бы сначала обрисовать тебе все в общих чертах.

— Давай, Андер. Что такое основа Хаоса?

— Это целый спектр причинности от субнуклеарного до макрокосмоса, но рассматриваемое не как собрание случаев, а с точки зрения энтропии.

— Я понимаю концепцию, но не ее применение.

— Мы дойдем и до этого. Сначала я хотел бы обратить твое внимание на значение временной переменной. Одним из главных принципов во Вселенной является утверждение, что энтропия возрастает во времени. Изменить положение вещей может только сознательное вмешательство. Например, человек, который может ускорить или замедлить этот процесс.

Кто-то постучался в дверь. Брон встал и отправился открывать дверь.

— Сэр Галтерн… Профессор Лаарс хочет вас видеть.

— Как только я закончу молитву, — покачал головой Брон. — Прошу сказать ему, что я скоро буду.

— Давай дальше, Андер! Я это понял, — сказал он, когда опять остался один.

— Боюсь, что ты все-таки не понял. Понимаешь ли, здесь важно каждое слово. Все вычисления Хаоса опираются на квантовое время и служат для предсказания будущего, либо анализа определенных элементов прошлого, которые так активно влияют на настоящее.

— Я не очень понимаю, как можно что-то определить, опираясь на математику?

— Представь себе жидкость в сосуде.

— Это модель нашей энтропийной системы? Свободно движущиеся молекулы?

— Именно.

Ты должен был бы быть ученым, молодой человек, а не солдатом. Ты в самом деле очень легко схватываешь информацию. Так вот, давление этой жидкости является произвольным столкновением молекул друг с другом и со стенками сосуда. В этой гипотетической жидкости, которую мы, к примеру, назовем Хаосом, молекулы соответствуют случаям, которые подчиняются таким же зависимостям, как и молекулы в самой обыкновенной жидкости.

— Что дальше, Андер? У нас мало времени. Сейчас придет Дауквист, проверить, чем я здесь занимать. Интересно, что там случилось?

— Ты должен быть очень осторожен, и если этого ты не поймешь, то боюсь, что все кончится для тебя плачевно.

— Дальше, дальше!

— Допустим теперь, что сначала наша жидкость поделена на несколько слоев с разными температурами…

— Они перемешиваются между собой. Энергия системы остается той же самой, но энтропия будет медленно расти.

— Это дает довольно хорошо приближенную модель строения Вселенной.

Снова кто-то постучал в дверь. Но на этот раз очень сильно. Брон не торопясь открыл, держа в руках полотенце.

В коридоре стоял Дауквист и подозрительно присматривался к нему, не скрывая злобы. Вид Брона немного успокоил его.

— Долго идешь, синкретист. Тебя уже давно ждут в навигаторской.

— Я мылся. Пыль Разрушителей очень клейкая.

Брон повернулся и опять встал под душ. Дауквист подошел к нему.

— Я подожду пока ты закончишь. Но мой тебе совет, синкретист, пошевеливайся, Лаарс ждет.

— Андер, поторопись!

— Если ты поймешь все остальное, то мы почти выиграли. Возьмем сосуд. Что произойдет, если мы подогреем или охладим какой-то слой?

— Ускорим или замедлим рост энтропии.

— А в нашем Хаосе, что может быть единственной причиной? Я уже подсказал тебе ответ.

— Действие разума.

— Точно! Происшествия, спровоцированные такими действиями, определяют неизменные локальные возмущения энтропии. Возвращаясь к нашему примеру, это действие можно сравнить с нагревом или охлаждением того или иного слоя жидкости. Есть много способов распознавания таких действий в зависимости от его напряжения. Оптически — при изменении дифракции. Акустически — при взрыве или разрушении. Физическая ударная волна или изменение давления.

— А в теоретическом Хаосе?

— Эффект, подобный действию ударной волны, расходящейся от точки, в которой произошло вмешательство какого-нибудь разума. По мере распространения этой волны напряжение уменьшается. Для наблюдателя снаружи эти факты являются только маленькими морщинками в гигантской энтропии. Формы Хаоса — это интерференция, возникающая от столкновения этих морщинок с большими волнами.

Дауквист раздраженно ходил по комнате. Он не был приучен к непослушанию, но в данном случае иного выхода не было.