Агент ливийского полковника
Шрифт:
«Рочестерская информация» стала еще более ценной, когда нашла подтверждение из первых, если можно так сказать, рук: это когда Паттерсон лично допросил доставленного в Лондон Джонни Гюнтера. Невероятно – этот фашистский ублюдок лично знал Андрея Рахманова! Не сталкивался с ним случайно, а поддерживал контакты на протяжении двух лет. Опытный разведчик, работавший и на МИД России, и на ГРУ Генштаба, не брезговал и такими отморозками, как Гюнтер. Собственно, такие индивиды – зачастую основное оружие экстремистов. Его явку в полицейский участок Паттерсон, поддерживая рочестерского коллегу, квалифицировал как явку с повинной, а его показания – чистосердечными. Но не все так гладко, как думает этот фашист. Ему еще только предстояло узнать,
На вопрос Джонни Гюнтера, может ли кто-нибудь принести ему пива, Паттерсон ответил утвердительно:
– Будет тебе пиво. – Сам же подумал: «А не доставить ли «фашиста» в «нижнюю цитадель» – для устрашения?»
Группировка Гюнтера насчитывала двенадцать человек (это на данный час; а так она колебалась от пяти до пятнадцати; кто-то из членов банды садился за решетку, кто-то уходил в мир иной, получив смертельную рану в драке или разбившись на дороге; нашлась пара чудаков, которая обзавелась семьей). Всех членов группировки Натан Паттерсон распорядился взять под арест. Нет, объяснил он Томасу Брауну, в Лондон везти «тупых ублюдков» не надо, туристический сезон только начинается; если они похожи на своего предводителя, пусть сидят в Рочестере.
Итак, Паттерсон узнал, каким образом может изменить внешность Рахманов. Пожалуй, в кожаном прикиде, со свастикой на шее, со стальным цветом радужной оболочки глаз его могут принять за своего и в баре типа «Голубая устрица», и в байкер-пабах.
Художник недолго трудился над новым обликом Рахманова, и когда Паттерсон положил перед собой два изображения ливийского террориста, то покачал головой: очень резкий контраст. По сути – позитив и негатив. Это и есть трудности, которые посулил абд-Аллах Хасан на допросе. Да, нелегко придется полицейским на своих постах. Им придется выискивать в многотысячной толпе одного многоликого человека.
Еще Паттерсон не мог обойти своим вниманием следующее обстоятельство: одна из камер наблюдения в Паддингтонском вокзале зафиксировала передвижения Андрея Рахманова и Руби Уоллес; они сели в поезд, следующий в Дувр, однако сошли в Рочестере, оттуда на автомобиле их доставил обратно в Лондон Джонни Гюнтер. Рахманов ведет себя дерзко, не отпуская от себя свидетеля, и рискует, как говорят в народе, свернуть себе шею на ровном месте. И чтобы этого не произошло, ему необходимо сменить методы. У него нет иного выхода, как оставить Руби Уоллес в надежном месте и получить так необходимую ему свободу действий. И тогда полицейским снова придется перестроиться с двух объектов на один, что, конечно, не облегчит им работу.
Андрей Рахманов находился в шаге от Франции, за спиной у него Англия, в которой его обложили со всех сторон. Но он не воспользовался шансом уехать и вернулся в Лондон. «Он выполнит задание», – качал головой Натан Паттерсон, которого захватил сам процесс защиты директора МИ-6, а не его жизнь. Выполнит задание, несмотря ни на что? И в очередной раз припомнил выдержку из «страшилки» абд-Аллаха Хасана: «Все действия Рахмана основаны на логике, и каждый поступок – это ступень на пути к цели, конечному результату. У него несколько заграничных паспортов, и ни один из них не вызовет сомнений у пограничников и полицейских. Он – человек-невидимка, и его могут выдать только оставленные им следы».
Рационализм и разумность.
Вот здесь что-то не срасталось, нахмурился Паттерсон, взвесив два этих качества Андрея Рахманова. Ответственный за связи с террористическими организациями, он «организовал» в том числе дешевую группировку, что называется, из подворотни. Где же здесь разумность? Ведь Джон Гюнтер сдал его полиции при первой опасности. Почему Гюнтер не сдал его в Большом Лондоне, завернув на своей машине в ближайший полицейский участок? Ответ на этот вопрос нашелся легко: Лондон – это Лондон, у него своя полиция – знаменитый Скотленд-Ярд (исключение – район Сити со своей полицией), а Гюнтер – из Рочестера, где его каждая
Связи Рахманова начали рассыпаться. Тот же Гюнтер отказался разделить с Рахмановым ответственность за совершенный ливийцем теракт.
В очередной раз Паттерсон поймал себя на абсолютной вере в то, что теракт на линии Лондон – Кентербери совершил Рахманов. И это говорило о чистоте подготовки и исполнения теракта, о точной направленности первого микроудара по ливийцу российского происхождения...
Так вот, связи Рахманова начали рассыпаться, и означало это следующее: поддержку, на которую Андрей в полной мере рассчитывал, он не получит. Есть ли у него связи в ИРА? Не исключено. (Честно говоря, Паттерсон не знал реакции ИРА на теракт в Кентербери. Этот пробел он собирался восполнить в ближайшее время.) Он не может таскать за собой Руби Уоллес, вяжущую его по рукам и ногам, но и бросить ее он не может. В определенных обстоятельствах она для него алиби. Если, конечно, она и дальше продолжит поддерживать взгляды Рахманова. Руби Уоллес – незаконно удерживаемая как при отдельной личности, так и группе лиц или целой организации. Натан Паттерсон даже представил это длинное определение в виде змеи, вылезающей из его черепа. Но смысл не вызывал сомнений, никуда ему от этого не деться.
Паттерсон сколько угодно долго мог уповать на расстроенные связи Рахманова, что в полицию явится очередной связник террориста. Под кипящий котел, в который угодил оперуполномоченный ГРУ, необходимо подбросить дров.
Паттерсон глянул на часы: вот-вот должен явиться на работу Ахмед Джемаль. И едва не вздрогнул, подняв глаза: отдохнувший, полный сил, посвежевший Джемаль стоял в шаге от рабочего стола шефа. Свежий лейкопластырь украшал его правую бровь (из чего Паттерсон сделал ошибочный вывод: Рахманов – левша; в действительности бровь ему он разбил головой) и даже подчеркивал его мужественные черты лица.
– Здравствуй, Ахмед! – неподдельно радостно приветствовал его Паттерсон.
– Добрый день, шеф!
– Присаживайся. Прыгать от радости времени у нас нет, – ответил на часть своих чувств Натан, – так что сразу приступим к делу. Нужно сделать вот что, Ахмед. Во-первых, подготовить еще одно взрывное устройство на основе семтекса.
Поймав недовольный взгляд подчиненного, начальник жестом попросил его не делать скоропалительных выводов.
– Взрывное устройство, – продолжил он с нажимом, – в этот раз не должно сработать... по техническим, скажем, причинам. Нам нужно зафиксировать ошибку Рахманова. На волне первого взрыва другой неудавшийся теракт произведет на общественность не меньшее впечатление. Нам нужна реакция, и мы ее получим. Тем самым ослабим связи террориста в Англии и Северной Ирландии. Если представить себе Рахманова как капитана корабля, то крысы неминуемо побегут с него. Кстати, ты наверное еще не знаешь: одна «рочестерская крыса» уже сбежала.
– Ну что же, такой подход мне нравится, – по-деловому согласился с патроном Джемаль.
На задворках паба «P&P», что в начале Кинг-стрит, в мусорном контейнере бомж – выходец из Румынии – нашел приличную кожаную фуражку-восьмиуголку и почти что неношеные, вроде как армейские ботинки с «вездеходным» протектором. «Удача», – бросил он себе под нос, примерив обновки. Ботинки оказались на пару размеров больше, но, если насовать в носы бумаги, на ноге болтаться точно не будут. Небывалое чутье привело бомжа в следующий двор, и в другом мусорном баке он обнаружил кожаную куртку с множеством сверкающих молний. Прежде чем обменять ее на бутылку дешевого пойла, он проверил карманы куртки, нашел какую-то бумажку с фашистским крестом и отчего-то представил себе хозяина куртки в виде танкиста; прежде чем оставить свой танк на парковке, он снимает с дула крест... Румын скомкал бумажку и выбросил.