Агент ливийского полковника
Шрифт:
Судебные слушания над двумя ливийцами затянулись на год. В январе один из них был признан виновным в организации теракта и получил пожизненный срок, другой был оправдан. Это при том, что суд не смог установить, как портфель со взрывным устройством попал на борт «Боинга». Рассматривались три версии: аэропорты Мальты и Франкфурта-на-Майне, где самолет за несколько часов до трагедии делал технические остановки, а также лондонский аэропорт «Хитроу». В ходе слушаний был выявлен еще один фигурант «локербийского дела»: предприниматель из Швейцарии, связанный с восточногерманской «Штази», Ирландской республиканской армией (ИРА) и баскской террористической группировкой ЭТА.
Однако приговор, вынесенный ливийскому сотруднику спецслужб, не ослабил международные
Помимо этого Запад принудил Муаммара Каддафи провести в стране внутренние реформы. Так, в начале лета 2003 года полковник разрешил частное предпринимательство и открыл экономику для американских, в частности, инвестиций плюс обещал «хранить невозмутимое спокойствие», пока американцы и британцы ведут войну против Ирака.
Однако в пятнадцатилетней тяжбе вокруг дела Локерби точку не дают поставить некоторые родственники погибших. Они отказываются принять многомиллионную компенсацию, считая, что США и Великобритания сделали ливийцев козлами отпущения и скрыли имена настоящих виновников трагедии. С их стороны прозвучала версия о том, что взрыв – дело рук британо-американских спецслужб, а цель его – глубокая реформа Ливии, выгодная Западу, плюс природные богатства Джамахирии.
Также в деле Локерби появился «французский сюрприз». Париж заблокировал в Совбезе ООН резолюцию о снятии санкций с Ливии, и причиной послужил французский пассажирский самолет, выполнявший рейс UTA-772 и взорванный ливийскими агентами в небе над Нигером (тогда в сентябре 1989 года погибли сто семьдесят человек) в отместку за поддержку Парижем Республики Чад в ее территориальном споре с Ливией. Полковник Каддафи предложил французской стороне компенсацию в тридцать три миллиона долларов – МИД Франции отказался, назвав эту сумму подачкой, Каддафи назвал претензии Парижа шантажом. В конце концов Муаммар Каддафи в своем выступлении по случаю 34-летия «зеленой» революции объявил о своем решении «заплатить французам», подчеркнув, что не считает свою страну ответственной за теракт. «Нам важно наше достоинство. Деньги нам безразличны. Дело Локерби уже закончено, теперь закрыто и дело UTA. Мы открываем новую страницу в наших отношениях с Западом». Также полковник сказал о том, что обсудил подробности сделки в телефонном разговоре с президентом Франции Жаком Шираком.
«Родственники погибших считают, что взрыв «Боинга» – дело рук британо-американских спецслужб, а цель его – глубокая реформа Ливии и ее природные богатства». Это была истина, заключенная в три строки. По крайней мере две спецслужбы – Ливии и Великобритании – знали имена исполнителей теракта, и среди них значился Натан Паттерсон, ныне возглавляющий бранч-037.
– Что не дает Паттерсону оказаться в опале?
– Покровительство нынешнего директора военной разведки – Троя Смита, – ответил Большаков, пожимая плечами. – Это же очевидно. В 1988 году он принял заказ от правительства и организовал теракт, а Натан Паттерсон стал его исполнителем. Когда Смит занял кресло шефа МИ-6, он подтянул к себе Паттерсона и организовал под него отдел в службе собственной безопасности.
– У него есть причины беспокоиться за свою жизнь. Значит, Натан Паттерсон мой главный оппонент, – согласился Андрей, вглядываясь в цветное фото человека лет пятидесяти, похожего на американского актера Джеймса Каана – тоже обладателя черного пояса по карате, с волевым, целеустремленным лицом, на котором выделялись проницательные глаза. Да, человек с таким обликом был способен на провокации. В досье на него написано: «...(он) использует испытанные
Следующий снимок, на котором агент МИ-6 был изображен среди однотипных людей, одетых в деловые костюмы. На нем он походил на телохранителя, стоящего чуть впереди и сбоку от главы британской военной разведки.
Андрей перешел к досье на остальных членов отдела 037. Он владел кое-какой информацией, полученной из различных источников, однако эта охватывала в том числе и личные моменты каждого агента. Страница на Ахмед Джемаля, считавшегося правой рукой Паттерсона, хотя официальным его заместителем значился Шон Свитинг.
Большаков оставил Рахманова одного, мысленно восхищаясь его незаметной вроде бы работой: как губка, он впитывал в себя информацию. Ни одно слово, ни одна цифра не выветрятся у него из головы, был уверен полковник ГРУ.
Время перевалило за полдень, когда Рахманов закрыл крышку ноутбука и глянул на часы.
– Отвезешь меня в аэропорт?
– Пора уже?
– Да.
– Ты вылетаешь в Париж, если я правильно понял?
– Да. Меня там будет ждать абд-Аллах Хасан. Из Парижа мы с ним вылетим в Лондон. У него официальная миссия. В зале прилета «Хитроу» наши пути разойдутся.
Через два часа Андрей проходил паспортный контроль в «Шереметьево», предъявив загранпаспорт гражданина Российской Федерации на имя Рушана Измайлова.
Глава 2
Предательство – вопрос времени
Лондон
Место, где сегодня раскинулся аэропорт «Хитроу», в плане авиации начало использоваться во время Первой мировой войны: в то время здесь находился военный аэродром. А еще раньше, в 30-е годы, аэродром носил название Большой Западный. По-настоящему, с размахом и перспективой «Хитроу» стал развиваться в 1943-1944 годах – тогда началось строительство взлетно-посадочных полос; деревня Heath Row, в честь которой и был назван аэропорт, была снесена во время строительства и находилась на месте нынешнего Терминала 3. На него, из Терминала 4, открытого в апреле 1986 года и соединенного с остальными терминалами грузовым тоннелем, смотрел агент МИ-5 [1] Томас Муди. Точно зная время прилета рейса из Парижа, Муди тем не менее в нетерпении бросал взгляд на огромные наручные часы, больше походившие на анахронический секундомер.
1
МИ-5 – государственное ведомство британской контрразведки; официальное название – Служба безопасности.
Он услышал объявление по аэропорту о посадке самолета французской авиакомпании и поторопился к месту выдачи багажа – как будто опасался, что прилетевший из Парижа ливиец, которого он встречал с почестями (эскорт и наручники были частью его публичного признания), спрыгнет с самолета, не дожидаясь трапа.
Серый и длинный до полу плащ Муди был распахнут. Он то и дело запускал руку в карман брюк, тревожа полу пиджака, доставал из пачки орешек, бросал его в рот, тщательно пережевывал, глотал, вычищал своим фиолетовым с белым нездоровым налетом языком зубы, десны, полости под губами – так энергично и открыто, что его напарнику – тоже чернокожему по имени Дойл Эванс – казалось, что два языка Муди, большой и маленький, вот-вот встретятся и какой результат ждать от этой встречи, одному богу известно, возможно, будет взрыв. Вот Муди снова почистил языком рот, полез за очередным орешком, пошуршал в кармане вскрытым пакетом, скривился от того, что пальцы его застряли в пакете, и ему пришлось помогать себе другой рукой, расстегнув для удобства пиджак. «Люди же смотрят», – мысленно отсемафорил ему Эванс. Нет, ему безразлично. В следующий раз он может положить пакетик в задний карман брюк, и когда его пальцы опять застрянут там, он поможет себе другой рукой, пропустив ее между ног, – иначе как достанешь?