Агент «Никто»: из истории «Смерш»

Толстых Евгений Александрович

–  Вы хоть что-то о нем знаете?
– осмелев, спросила Акимова.

–  О ком?

–  Ну, об этом… которого должны привезти.

–  Ни черта я о нем не знаю!
– раздраженно выпалил Ольшевский.
– Позавчера позвонили из округа, сказали, что нужно понаблюдать одного человека, которого привезут и будут охранять два вооруженных бойца. Кто он, что с ним, почему к нам - понятия не имею!

–  А откуда его привезут?

–  Из военного госпиталя. Там его смотрел профессор Аккерман и пришел к заключению,

что это наш больной.

–  Аккерман?
– вскинула тонкие нитки бровей Акимова, - а какое отношение Аккерман имеет к психиатрии?

–  У военных и стоматолог роды примет!
– отрезал Ольшевский и, услышав шум подъехавшего автомобиля, сделал шаг к окну.

Поскользнувшись на недотаявшем ледке, у больничного крыльца тормознула санитарка-полуторка. Выскочивший из кабины солдат одернул короткий, чистенький бушлат, закинул на плечо автомат и вбежал по лестнице, исчезнув из поля зрения Ольшевского. Через минуту на крыльце появились две санитарки - крупные женщины, составлявшие главную тягловую силу больницы, - с носилками, покрытыми несвежей простыней.

–  Вот сейчас все и узнаем, - кивнул в сторону окна Ольшевский, - кажется, привезли «бесценный груз», идите, встречайте.

Акимова нехотя поднялась со стула, по пути к двери свернула к окну, бросила взгляд на возню возле машины. Санитарки вместе с бойцами пристраивали к фургону носилки. Акимова пожала плечами и решительным шагом вышла из кабинета. Она спустилась по лестнице, шагнула в коридор приемного отделения и почти столкнулась с высоким, широкоплечим сержантом в отутюженной полевой гимнастерке и начищенных хромовых сапогах.

–  Где мне ваше начальство найти, уважаемый товарищ доктор?
– спросил он, оглядывая стройную фигуру Акимовой.

–  А вы кто?

–  Сержант Павленко, контрразведка «Смерш». Вашему главврачу звонили по поводу одного больного.

–  Из военного госпиталя?

–  Так точно. Мы его привезли.

–  К вам пошли санитарки с носилками.

–  Санитарки - это хорошо, а носилки у нас свои, из госпиталя, он на них пока и лежит. Похоже, что мне не надо искать начальство, вы в курсе дела?

–  Да, он будет наблюдаться в моей палате, - Акимова исподлобья бросила взгляд на сержанта, отметив, что офицерские погоны ему подошли бы больше.

–  А вас как зовут, уважаемый доктор?
– игриво улыбнулся Павленко.

–  Врач Акимова.

–  А по имени?

–  Несите больного в третью палату, там все готово, - сухо пресекла попытки ухаживания Акимова.

–  Есть, товарищ доктор, хотя мне надо бы взглянуть на место жительства нашего подопечного… Ну да ладно… - козырнул ей сержант и загремел сапогами в сторону крыльца.

Кравченко внесли в тесную, уставленную койками комнату, которую трудно было назвать больничной палатой. Левое крыло клиники ремонтировали, поэтому приходилось ютиться, используя каждый

уголок. Застеленная серым суконным одеялом кровать стояла у стены, отгороженная от высокого, под потолок, окна еще одной койкой и отделенная от двери нешироким столиком, на котором по утрам раскладывали лекарства.

–  Вот сюда, - командовала черноволосая санитарка, не без интереса поглядывая на крепких бойцов, маневрировавших носилками между прижавшихся друг к другу кроватей.
– Да не опрокиньте больного, он пока еще ваш, за нами не числится…

–  А он и после будет наш, мы его не бросим, он нам люб и дорог, - пошутил высокий сержант.

–  Так это что, вы при нем останетесь?
– поинтересовалась санитарка с тайной надеждой в голосе.

–  Есть такой приказ, - улыбнулся сержант.

–  И жить здесь будете?

–  А как же? Приказано поставить нас на все виды довольствия, включая женскую ласку.

–  Уж прямо-таки и ласку! Каши дадим, а остальное заслужить надо.

–  Так заслужим! Вас как зовут?
– сержант вытащил из-под Кравченко носилки и протянул чернявой санитарке для знакомства руку.

–  Ее зовут санитарка Богданова, - раздался за спиной игривого сержанта голос Акимовой, - и попрошу вас, товарищи военные, в палату без халатов впредь не входить; это не казарма и не штаб, а медицинское учреждение. Халаты вам выдадут. Богданова, принесите два самых больших, какие у нас есть.

Санитарка недовольно повела плечами и вышла, стрельнув глазами в сторону Павленко. Доктор присела на кровать, пощупала пульс больного, заглянула в зрачки.

–  Когда он потерял сознание?
– тревожно спросила она сержанта.

–  А мы думали, что он спит, - простодушно ответил боец, - да мы его такого из госпиталя забрали.

–  И человека погрузили в машину в таком состоянии?!
– почти крикнула Акимова.

–  Да вы не волнуйтесь, доктор, это заключенный, он под следствием.

–  Это не лишает его права на гуманное обращение. Где сопроводительные документы?

–  Вот бумаги, которые приказано вам передать, - Павленко протянул тонкую картонную папку с написанной чернилами фамилией «Кравченко».
– Смотрите, доктор, больной глаза открыл.

Кравченко тихо простонал и приподнял опухшие, синеватые веки. Взгляд его остановился на верхней планке дверного проема и замер.

–  Вы слышите меня, больной?
– вкрадчиво произнесла Акимова, взяв Кравченко за руку.

Больной кивнул, не отводя глаз от двери.

–  Вы можете отвечать на мои вопросы?

Кравченко медленно повернул голову к стене и закрыл глаза.

–  Хорошо, я осмотрю его позже, - Акимова встала, взяла с тумбочки папку «Кравченко» и стала пробираться к выходу.
– А вы, пока не принесут халаты, побудьте в коридоре, - обернулась она в сторону Павленко и его напарника.