Агент особого назначения

Ким Роман

Вэй полросил погадать ему по способу "лю яо": Старик взял три старинные монетки с дырочкой посередине, зажал их в кулаке, пошевелил губами, крепко зажмурился и бросил монеты на стол. Две из них легли лицевой стороной с иероглифами, а одна - обратной, на которой не было никаких знаков. Гадальщик прошептал "тань" и, со свистом втянув в себя воздух, еще раз бросил монеты все три легли обратной стороной, старик сказал: "шу". Потом взял кисточку, написал что-то на бумажке, перелистал замусоленную книгу и стал говорить, закрыв глаза:

–

Предзнаменования вполне благоприятные - шан-шан. Если начнете дело, оно будет обязательно прибыльным. Все замыслы осуществятся. Друзья у вас хорошие, верны вам. Могилы ваших предков будут находиться в отличном состоянии, согреваемые солнцем. Если надумаете переменить место жительства, направляйтесь на юг или юго-восток, но ни в коем случае не на запад, там вас ждет опасность. Из ремесел лучше всего заняться изготовлением глиняной посуды. Лекарства принимайте только те, которые употребляют в теплом виде. Если у вас есть корова или птица, не убивайте их, иначе навлечете на себя беду. Скоро получите хорошие вести.

Старичок открыл глаза и поклонился. Вэй положил перед ним деньги и повернулся к Яну.

– Хочешь знать, что тебя ждет?

– У меня все будет хорошо, - сказал Ян.
– Я уже выбрал интересное ремесло и буду убивать подряд всех мух и воробьев.

Они вышли на улицу.

– Я не верю этому шарлатану, - тихо сказал Вэй, - но все-таки его предсказание подбадривает. Хочется верить в успех нашего дела. В случае удачи мы прославимся на весь мир.

Ян рассеянно кивнул головой. На той стороне узенькой улицы у входа в книжный магазин стояли две девушки, одна - не китаянка, в ярко-зеленом тюрбане, с большими серьгами, другая - китаянка, с круглым лицом, в штанах. Держа под мышкой книги, китаянка бойко разговаривала на каком-то неизвестном Яну языке.

– Похоже на бирманский, - заметил Вэй.
– В этих горах живут племена из группы лоло. У них еще родовой строй и всякие там старейшины и колдуны, как у папуасов...

– К ним уже ездят кинопередвижки, - сказал Ян, - и, наверно, они слушают радиопередачи на своем языке.

– А что если у микропигмеев тоже родовой строй? Хотя нет, они, наверно, еще в стадии дикости... Пожалуй, не дошли до семьи.
– Вэй вздохнул.
– Все время торчат перед глазами... Скорей бы добраться до них, иначе я сойду с ума.

2. Дядя Вэя Чжи-ду

Вэй Чжи-ду был потрясен вестью об исчезновении бумаг Трэси. Сяо сообщил ему также о том, что в последние дни несколько геликоптеров появлялось над пограничными районами Юньнанской провинции - возможно, забросили диверсантов.

– Наверно, с базы "Даттон", - сказал Ян.

– Украли бумаги...
– Вэй поднес руку к виску и стал тереть его, затем сморщился, словно от сильной боли.
– Они теперь могут быстро найти... и утащить "покетмена" через границу. Честь первой находки будет принадлежать им...
– Он закрыл лицо руками, затряс головой и добавил: - Все пойдет насмарку...

Сяо с любопытством посмотрел на него.

– Не надо убиваться. По-моему, бандитам, укравшим чемоданы Трэси, сейчас не до "покетменов".

Они пробираются к границе, чтобы удрать из Китая.

– Они могут соединиться с теми, кого забросили, - высказал предположение Ян.

– Самое ужасное, что бумаги Трэси могут оказаться за границей.
– Вэй застонал. Он повернулся к Сяо и крикнул дрожащим голосом: - Вы же знали, что вещи Трэси в "Пионе"? Я об этом сразу заявил. Почему же вы...

– Это произошло до того, как вы дали показания, - спокойно ответил Сяо.
– Надо было раньше прийти к нам.

– Вы правы, - пробормотал Вэй.
– Надо было сразу же явиться к вам, а я колебался. Проклятая черта интеллигента...

Ян искоса наблюдал за ним. Оказывается, Вэй умел волноваться по-настоящему. Он держал себя в руках, когда речь шла о делах, не затрагивающих его сердца. А когда речь зашла о микропигмеях, его безбровое, бесстрастное лицо перестало быть похожим на маску.

Ян посмотрел на Сяо. Тот понял и сказал:

– Не падайте духом. Постараемся поймать бандитов.

Вэй поднял голову.

– Надо поскорей выступить. И как можно скорей. Иначе все рухнет...

– У нас уже все готово. Насчет мулов и провизии договорился.

– Нам непременно нужен переводчик, - заговорил Вэй, к нему вернулось самообладание.
– В горах придется встречаться с людьми разных племен и объясняться с ними. А сообщения горцев могут оказаться очень важными.

– Переводчик имеется, - сообщил Сяо.
– Очень знающий, солидный человек. Только он на такой работе, которую не может бросить. Сейчас подыскивает человека, который заменит его на время. Как только найдет, явится.
– Сяо посмотрел на часы.
– Скоро должны приехать иностранцы и профессор Вэй Дун-ан. Иностранцы остановятся в гостинице, а для профессора и его экспедиции приготовлены комнаты в общежитии дорожного управления.

– Дядя может не узнать меня, - тихо произнес Вэй.
– Я был совсем еще мальчишкой, когда уезжал из Китая.

– Он вас узнает по глазам, - сказал Сяо.
– Они, наверно, не изменились. Пойдем.

Сяо и Вэй пошли к общежитию дорожников в центре городка. Ян условился, что через час придет к гостинице.

Он убрал комнату, нарезал полосы из старых газет и аккуратно заклеил щели в стенах - хозяин комнаты, сотрудник гунанбу, мало заботился о своем жилье. Написав затем письмо в Шанхай и Кантон, Ян пошел к гостинице.

Перед одноэтажным кирпичным зданием с крохотными окошками стоял автобус. Возле него чистили лошадей и осликов. У колодца сидели на ящиках иностранцы, около них сидел Сяо. Он подозвал Яна и познакомил с приехавшими.

Их было трое: советский доцент Тюрин - невысокий, очень подвижный, польский журналист Гжеляк - худощавый, белобрысый, и гид - пекинский студент, строгий юноша с пухлыми губами.

Иностранцы расспрашивали Сяо об обычае родовой мести, который раньше был распространен среди горных племен. И Тюрин, и Гжеляк - оба понимали по-китайски, но первый знал пекинское наречие, а второй - кантонское. Поэтому им приходилось прибегать к помощи жестов.