Агент угрозыска
Шрифт:
– Барышня, дайте дежурного угрозыска. Дежурный? Шугарин у телефона. Немедленно высылай группу на Винякинские склады. Я вас там встречу.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Прилично одетый мужчина в коверкотовом пальто и шапке-пирожке стоял рядом с Виктором Белецким неподалеку от входа на склад. Взгляд его злых умных глаз был приклеен к распахнутой двери, за которой ничего не было видно, зато хорошо были слышны выстрелы.
Звали прилично одетого мужчину Алексеем Терентьевым, но большинству друзей и знакомых, а также уголовному розыску, он был известен как Леша-Перебор.
– Он забился у дальней стены и бегает туда-сюда. Там ящики и тюки сложены как попало. Мы не можем его достать.
– Подождем. У него скоро патроны кончатся, – успокоил его Белецкий.
– Ага, а потом его дружки прибегут.
– Не прибегут. Карагач всегда один работает.
– Слушай, у меня две гранаты есть, – предложил Леша. – Давай я брошу их в угол и отпоем раба божия.
– Он мне нужен живым.
– На черта он тебе сдался, такой несговорчивый?
– Мне нужно узнать, где он кольцо взял, что Папаше показывал.
– Что за кольцо?
– Княгини Юсуповой.
Леша присвистнул:
– Это та, что цацки в саквояж собирала?
– Она самая.
– Что же ты раньше не сказал? – Леша передернул затвор. – Пойду, побеседую с гостем. Он снял шапку-пирожок, аккуратно сложил ее и положил в карман. Пройдя вдоль стены к железной двери, он дождался паузы и юркнул внутрь.
Белецкий поежился, поднял воротник и направился в сторону пролетки, ждавшей неподалеку. Напуганная выстрелами лошадь часто переступала ногами. Извозчик всеми силами старался ее успокоить.
– Поедемте отсюда, барин, – сказал извозчик. – Не нравится мне. Добром это не кончится.
– Мне человек тот нужен.
– Так пусть Мишка ждет. У него лошадь глухая на одно ухо. Вон смотрите, как смирно стоит. – Извозчик указал на стоящую рядом повозку. И правда, лошадь воспринимала стрельбу равнодушно, а извозчик едва не спал на козлах. – Моя-то девочка нежная. Долго не выдержит.
– Чего же ты нежную на дело взял?
– Зато она у меня такая резвая что любо-дорого. Любой автомобиль в два счета обгонит. При вашей работе, когда быстро уходить надо, самое оно.
Белецкий сел в пролетку и скомандовал. – Отгони подальше, но так чтобы вход видно было.
Стрелки были надежно прикрыты мешками с песком, в которых застревали пули, выпущенные Карагачом. Согнувшись пополам, Леша-Перебор добрался до них и чиркнул зажигалкой, осветившей раздраженные лица. Их было трое против одного, загнанного в угол, тем не менее, он не давал им подойти.
– Ну что? – прошептал один из троицы.
– Живым говорит, – ответил Леша.
– Говорить легко. Ты сделать попробуй, – отозвался второй.
– Давай пока я с ним калякаю, ты, – Леша ткнул стволом в первого, – по левому проходу иди. Ты, – он отметил второго, – по дальнему правому. Как дойдете, по команде начнете поливать, чтобы прижать к земле. А мы под это дело по центру рванем и возьмем его тепленького.
Леша потушил зажигалку. Коренастые фигуры, пригибаясь, расползлись по темноте и начали медленно двигаться в сторону цели.
– Эй,
– Слов не разберу, – крикнул в ответ Карагач. – Ты громче говори.
– Откуда колечко у тебя?
– Нашел.
– Место покажешь?
– Это место мое. Ищи себе другое.
– Не надо хамить уважаемым людям.
Карагач заметил тень, которая двигалась вдоль прохода, и услышал легкий шорох шагов из другого ряда.
– Обкладывают, гады, – буркнул он.
– Ты чего там бубнишь? – спросил Леша.
– Продолжаю хамить уважаемым людям.
– Так ты долго не протянешь.
Карагач посмотрел на три оставшихся патрона в револьвере.
– Это я и без тебя знаю, – тихо сказал он, вернул барабан на место и поправил фуражку стволом. – Я хочу тебе сказать на прощание, Семен, что ты идиот. Твое место в доме призрения для слабоумных. Но поскольку нет никого, кто бы тебя туда доставил, то помирать тебе придется здесь. Оркестра не будет.
Одно чувство наполняло его целиком – злость. Он злился не на Белецкого, который пришел с подельниками – было бы странно, если бы тот поступил иначе – и не на бандитов, которых подбирались все ближе.
Он был зол на себя. На свою самонадеянность, на жажду мести, которая затопила его разум, вытеснив холодный расчет. Он был уверен в своей правоте, в том, что сила на его стороне. План Карагача был прост: едва Белецкий подойдет на расстояние выстрела, он, Карагач, этот выстрел сделает. Что будет потом – пристрелят ли его подельники бандита или ему удастся уйти живым – было неважно.
Завтра утром сторож при обходе найдет его труп. Приедет милиция, сообщат в уголовный розыск. Шугарин приедет в морг, чтобы опознать тело. Он пожмет плечами, не понимая, зачем Карагач пошел поздно вечером на встречу с бандитами один.
Потом придет Ольга, принесет перстень и записку и расскажет его историю. Они поймут, что и зачем он сделал. Если бы он был жив, ему бы объяснили, что он глупец и геройство его пустоголовое. Может быть, даже записали бы выговор в личное дело. Но поскольку к тому времени он будет трупом, его положат в гроб и отнесут на кладбище. Там скажут речь о товарище, который геройски погиб в борьбе с бандитизмом. Семен Карагач станет примером беззаветного служения общему делу.
Но все это будет потом, а сейчас в памяти возникло лицо покойной Лиды. Она смотрела на него строгим взглядом классной дамы. Когда они только начали встречаться втайне от ее семьи, он находил забавной ее непоколебимую уверенность учительницы, но потом она стала утомлять. Ему захотелось приключений.
Он пришел, чтобы попрощаться. Давние друзья звали его в круиз по Волге, где намеревались еще раз распотрошить пузатые сейфы Волго-Камского пароходства. Она выслушала, кивнула, пожелала доброго пути. Прощание оказалось быстрее и легче, чем он ожидал. Разумеется, он не ждал нервического припадка, слез, заламывания рук. Лида никогда не позволяла себе ничего подобного. Но все же ее равнодушное спокойствие неприятно поразило его.