Агент влияния
Шрифт:
Нельзя, чтобы были только действия. Нельзя, чтобы книга состояла из одних боевок и диалогов. Должен быть фон – как раствор, скрепляющий камни здания. Без этого раствора здание просто обрушится.
Сценарий – это выжимка из книги. Это как раз и есть сборник сцен, диалогов и сухих, технических описаний места происходящего. И то, как получится фильм, зависит уже от режиссера, наполняющего фильм жизнью. Если режиссера я выбрал правильно – мой фильм получится. А если я облажался…
Через полчаса чтения я понял – это то, что нужно. Это оно. Сьюзен великолепный сценарист. Она умеет работать.
– Ты гениальна!
– Да – просто ответила Сьюзен – Я знаю. Тебе нравится?
– Очень. Никто бы лучше не сделал. И я сам!
– Знаешь… авторы практически никогда не могут сочинить сценарий по своей книге. Для этого есть объективные и субъективные причины. Во-первых, они в большинстве своем совсем не понимают, как должен писаться сценарий. Хотя и думают обратное. Во-вторых, автор боится вырезать то, что не нужно для фильма. Вернее – жалеет вырезать. Потому что каждый кусочек текста для него дорог.
– А мне кажется, главное, чтобы сценарист не пошел на поводу у продюсера – задумчиво протянул я, вспоминая потрясающе дебильные сериалы моего времени, начиная с «Улиц разбитых фонарей», которые после третьего сезона превратились в откровенное дерьмо, и заканчивая мерзкими романтическими сериалами для особо глупых домохозяек. После пяти минут просмотра любой из серий такого сериала чувствуешь себя гением и мыслителем уровня лучших философов мира – настолько глупы, надуманны сценарии этих фильмов.
– Это как так? – слегка удивилась Сьюзен – А! Поняла! Ты имеешь в виду, что сценарист мог бы написать хороший сценарий, а продюсер заставляет писать всякое дерьмо? Говорит, что зрителю нужно совсем другое, не то, что сценарист хотел написать? Бывает и так. Все бывает! Сценаристы разные. Продюсеры тоже разные. Да и писатели, как мы знаем – тоже! Вот ты писатель – и как ты выглядишь?!
– Как? – я с интересом осмотрел себя, глянул на низ живота, бросил туда салфетку. Ну так, на всякий случай – холодно, а в холоде предметы уменьшаются в размере…
– Ты интеллектуал, а значит должно быть – тонкие ножки, худенькие ручки, тощая грудь. И очки! Обязательно – очки с толстыми линзами! А ты что?! Ты посмотри на себя! Да нет, не туда – там все нормально… и даже слишком. У меня даже заболело… Ты посмотри на свою физиономию! Ты не писатель! Ты коммандос! На плечи свои глянь – рубашка на них трещит! Задница – как из железа! Кстати – очень даже приятная задница. Терпеть не могу, когда у моих мужчин задницы дряблые, как кусок протухшего мяса!
– Фу! Избавь меня от подробностей строения твоих протухших мужчин! Любительница зомби…
– А что такого? Ты закомплексованный комми! Ты боишься свободно говорить о естественном! А я воспитана в обществе, где каждый может говорить о чем хочет, не боясь наказания за с вои слова! Так вот, не перебивай меня – если бы я не знала тебя лично, я бы сказала, что эти книги писал не ты, а человек с высочайшей эрудицией, уровня профессора какого-нибудь крупного университета! Понимаешь, нет?
– Разрыв шаблона, да? – усмехнулся я.
– Как ты сказал? О! Надо запомнить! Точно, разрыв шаблона. В тебе будто
– Как я могу скрывать, если все равно ничего не помню? – не выдержал, хохотнул я – Сьюзен, логики нет!
– Ты меня запутал – Сьюзен фыркнула и встав со стула подошла ко мне и опустилась на колени, взяв руками за бедра – Сейчас я буду тебя учить настоящему сексу! Вы, закрепощенные, закомплексованные комми и представления не имеете, что умеет делать раскрепощенная, свободная женщина! Учись, писатель!
Ну что она могла показать человеку, который не вылезал из интернета много, очень много лет? Первое, что некогда я сделал, когда обрел возможность посетить всемирную сеть – не посетил сайты с картинами великих художников. И библиотеку с нетленками великих авторов. Я влез на порносайт и ткнул на бегающий вверху колобок с надписью: «Попади по мне и получишь 75 баксов!». Я попал. И в буквальном, и в переносном смысле слова. Пришлось сносить систему. И вот этому человеку американка из двадцатого века хочет показать что-то экстраординарное в сексе?
Если только секс на люстре, висящей на балконе тринадцатого этажа… а так… для меня нет в этом славном деле никаких секретов. И уже давно.
Мы кувыркались со Сьюзен до самого утра. Заснули уже тогда, когда в окна начал пробиваться еще несмелый, но уже назойливый утренний свет. Само собой, ничего нового в сексе она мне не открыла – я сам научил ее парочке приемов, о которых она и не слышала. А вообще – Сьюзен на самом деле оказалась девушкой развитой в деле секса и с большим постельным опытом. И желанием. Это было сразу видно и… слышно. Очень даже хорошо слышно! Ох и оторвался я за время своего вынужденного целибата! Вспомнить будет приятно! Но и повторить не возбраняется – кое-кто явно не возражает…
– Итак, ты обсудила с Майклом сценарий? Были возражения?
Сьюзен улыбнулась. Ей ужасно хотелось сказать, что никаких возражений Майкл не высказывал, более того, он научил ее паре кое-каких штучек, после чего ее сексуальная жизнь явно будет богаче, но говорить об этом не стала. Зачем? Роджер человек широких взглядов, она не раз, и не два была с ним в постели. И не только с ним, но и с Пегги, и… еще с кучей разного народа – однажды даже затащили в постель рассыльного, доставившего еду из ресторана. Они тогда были очень пьяны, очень.
Мальчик оказался на высоте – умения маловато, но вот пыла… хватило и на Сьюзен, и на Пегги, и не на один раз. Потом приглашали его еще раза три, каждый раз щедро одаривая бумажками с портретами мертвых президентов. Ему можно только позавидовать – и красивых женщин трахнул, и денег за это получил!
Сьюзен придерживалась очень даже широких взглядов на секс и никакого предубеждения против проституции у нее нет и быть не может. Глупо было бы, имей место обратное – женщина, которая ратует за уничтожение института семьи – против проституции! Это как если бы пчелы были против меда!