Агент
Шрифт:
Дзержинский оживился.
— Владимир Ильич! — заявил он, ревниво посматривая на Авинова. — Я точно знаю, что в Москве действуют агенты англо-французских империалистов.
— Так-так, — прищурился Ленин. — Подгобнее, Феликс Эдмундович.
— Ещё в июне я отправил двух латышей, — заторопился председатель ВЧК, — Яна Буйкиса и Яна Спрогиса, под фамилиями Шмидхена и Бредиса — в Петроград, чтобы те проникли в антисоветское подполье. В латышском клубе они познакомились с моряками, через которых вышли на руководителя контрреволюционной организации — морского атташе английского посольства капитана Френсиса Аллена Кроми. Кроми свёл моих «Янов» с неким сотрудником угро Константиновым — он
117
Мать Сиднея Рейли — урождённая Массино.
Авинов похолодел. Спешивший оправдаться Дзержинский продолжал:
— Приехав в Москву ещё в мае, он действовал слишком нагло и самоуверенно для профессионала — буквальным образом постучался в кремлёвские ворота, заявив охране, что является эмиссаром Ллойд-Джорджа, и потребовал личной встречи с вами, Владимир Ильич. Ему удалось-таки переговорить с Бонч-Бруевичем, оставив по себе странное впечатление…
— Короче, — поморщился Ленин.
— Рейли послал моих людей в Москву с пакетом для Роберта Локкарта, — заторопился председатель ВЧК, — возглавляющего специальную британскую миссию. Локкарт проверил моих людей — и стал через них налаживать контакты с командирами латышских стрелков. Я лично проинструктировал Эдуарда Петровича Берзиня, командира Латышской особой дивизии, охраняющей Кремль, и тот встретился с Рейли на Оленьих прудах. Рейли передал ему миллион двести тысяч рублей на агитацию среди латышских стрелков…
— Цель агитации? — резко спросил Ленин. — Цель Локкарта?
— Захват Кремля, арест народных комиссаров, убийство вождей партии большевиков, свержение Советской власти! — отбарабанил главный чекист.
— Очень хогошо, Феликс Эдмундович, — протянул Ильич, — очень хогошо… Пгосто замечательно. А теперь слушайте внимательно, что я вам скажу: «дело Локкарта» не фогсировать! Нельзя спугнуть таких нужных нам врагов. Никаких контактов! Строжайше проинструктируйте своих латышей, чтобы во всём слушались своих «хозяёв»! Дают им деньги — пусть берут. Возьмём заговогщиков с поличным! Ступайте, товарищ Дзегжинский, — и спасибо.
— Служу революции! — отчеканил ФД и вышел.
В кабинете зависла тишина, только стрёкот аппаратов Юза перебивал её, доносясь из-за двери.
— Локкарта взять будэт нэсложно, — проговорил Сталин, — он — официальное лицо, но вывэрнется, гад, дипломатическим путём викрутится.
— Тут главная фигура — Рейли… — задумчиво сказал Ильич. — Этого надо бгать на месте пгеступления. Скажем, когда «турецкоподданный Массино» совегшит покушение на Свегдлова…
— И тот скончается… от инфлюэнцы! — ухмыльнулся Иосиф Виссарионович.
— Именно, именно!
— Опасно, Владимир Ильич… Рейли нэпрост, а чекисты наши — новички… Хм… Погодить бы нам с облавой на этого зверя.
Ленин подумал.
— Согласен! Но покушение пусть всё-таки совегшит! — Вождь повернулся к Авинову и сказал: — Надеюсь на вас, товарищ Югковский. Именно вам я поручаю войти в доверие к Сиднею Рейли. Пусть этот подданный короля поохотится на пгедседателя ВЦИК, а вы при нём побудьте за егеря. Бегётесь?
— Берусь, Владимир Ильич, — твёрдо ответил Кирилл.
— Доброй охоты! — пожелал ему Сталин.
Глава 16
УБИТЬ СВЕРДЛОВА
Газета «Одесские новости»:
Верховный правитель Корнилов поручил генералу Щербачёву
В Одессу, как в главную базу союзников, прибудет огромное количество всякого рода военных средств, оружия, боевых огнестрельных запасов, танков, одежды, аэронавтики, продовольствия. Богатые запасы бывшего Румынского фронта и Бессарабии, равно как и таковые Малороссии, можно считать в полном распоряжении Белой армии…
118
В реале совещание с Вертело происходило 3 ноября 1918 года.
119
Ж. Клемансо являлся в то время премьер-министром Франции. Президентом был Пуанкаре.
Солнце уже садилось, когда Авинов спустился в «Подполье». На улице моросило, было зябко, сыро и серо, а в кабаре Кирилла сразу окутало тепло. Душновато было, как всегда. Сизая пелена дыма плавала, как прирученное домашнее облако, да такое плотное, что потолка не разглядишь.
Завидев посетителя, тут же подлетел Юра Лампе.
— Чего изволите? — просиял он.
— Телефон есть? — сразу спросил штабс-капитан.
— Есть, есть! Пойдёмте, я провожу.
Описав сложный зигзаг через лабиринт кабинетов, ширмочек и закутков, Юрий провёл «Веди-05» к телефону, висевшему на голой крашеной стене.
— Что-то случилось? — осторожно поинтересовался Лампочка.
— Может случиться, — сказал Авинов, снимая трубку. — Алло, барышня?
— Центральная слушает. Назовите номер…
Кирилл продиктовал и вскоре услыхал глуховатый голос Стогова:
— Слушаю.
— Товарища Релинского не навещайте пока, чтобы не заразиться. Слышите? Узнали, кто звонит?
— Узнал, — насторожился Буки. — А что, товарищ Релинский болен?
— Релинский под наблюдением врачей. Вот-вот могут вызвать карету «скорой помощи», чтобы надолго уложить в больницу.
— Понял. Спасибо. А то здоровье моё не очень, хворать мне нельзя… До свиданья.
— До свиданья.
С облегчением повесив трубку, Авинов улыбнулся Юрию.
— А вот скажи мне, молодший, — сказал он, — фамилиё твое, случаем, не фон Лампе? Признавайся!
— Фон… — понурился «молодший». — Ну куда с такой-то, с баронской? Вот мы её и уполовинили… И Лёшка не Алексей вовсе, он — Алекс. Алекс фон Лампе. Назовёшься так — и кранты…
— Ничего, Юрка, — сказал Кирилл серьёзно, — скоро ты станешь полным «фон-бароном». Ну бывай!
Тучи, нависшие над Москвой, уже не сеяли противную морось, но продолжали давить, застя багрец и золото заката, отчего тени делались нерезкими, размытыми, а сумрак казался вещественным, как прозрачный сизый туман.
Авинов прогулялся по Моховой, всё поглядывая на Александровский сад, деревья которого, чудилось, шевелились — это вороны устраивались на ветках. Их сиплое, противное карканье не умолкало до глубокой ночи.
Кирилл поневоле убыстрял шаг — скоро стемнеет, а фонарей по Москве горело мало. Во мраке улицы города напоминали горные ущелья, где в пещерах-подворотнях караулили ночные хищники.