Агентство «Аргентина»

Сербжинская Ирина

— Арбалет… надо бы узнать о нем побольше: кто его сделал, как он попал к ведьме. У подобных вещей обычно бывает своя история.

— Тут я тебе не помощник, — нехотя признался Кемен. — Больше у меня никаких сведений нет.

— Попробую сам отыскать что-нибудь.

— Уж попробуй, — пробурчал Кемен. — А не сможешь — значит, твоя магия ничего не стоит. Или ты можешь только заблудившихся лепреконов да гоблинов отыскивать? Так это и без колдовства сделать можно!

Он махнул рукой официантке и белокурая девушка тотчас направилась

к его столу с подносом в руках.

— В записях Хэрвелла объясняется для чего Гинзоге Свора проклятых? — спросил Ньялсага.

Говорить при посторонних Кемен не желал, а официантка, как нарочно, не торопилась: налила ему чая, убрала пустые чашки, смятые пакетики из-под сахара, завела ничего не значащий разговор с постоянным посетителем

Кемен нетерпеливо дожидался, когда девушка отойдет.

— Странно, что погода испортилась. Прогноз обещал солнце и жару, а посмотрите, какие тучи! Того гляди, дождь польет.

— Да, удивительно, — вежливо соглашался Ньялсага.

Наконец, Кемен, видя, что уборка затянулась, не выдержал.

— Вам не пора налить кофе кому-нибудь еще?

Когда девушка, обиженно поджав губы, отошла, Ньялсага покачал головой.

— Если она тебя проклянет, тебе конец.

Кемен недоверчиво хмыкнул.

— Что, можно вот так запросто?

Ньлсага усмехнулся

— Конечно, нет, но судьбу лучше не испытывать. Для того, чтобы проклясть кого-то, недостаточно просто пожелать ему зла. Человек может послать настоящее проклятие только в минуту сильнейшего душевного потрясения, когда его собственная жизнь рушится. Или это должен сделать специально обученный маг.

Кемен выслушал и указал за окно.

— Это Гинзога?

— Что?

— Чертова ведьма изменила погоду?

— Похоже на то. Ни Гинзога, ни вампир Трефалонус, ни Харгал, не могут находиться под прямыми солнечными лучами, — Ньялсага тоже взглянул на темные тучи, затянувшие небо. — А когда солнца нет, Свора даже днем может разгуливать по городу без опаски. Правда, как я уже понял, Гинзога очень осторожна. Она попала в изменившийся мир, поэтому, думаю, воздержится от прогулок, пока не изучит его получше.

Ньялсага вздохнул:

— Ладно… так для чего Гинзоге Свора?

— Для войны с папашей, — ответил Кемен. — Сведений в бумагах Хэрвелла немного. Отец Гинзоги — демон, настоящее исчадье ада, могущественен и силен, понятное дело, дочке он пока что не по зубам. Папашка тоже не подарок, но, по крайней мере, сидит там, где и положено разной нечисти и не шляется по другим мирам. А вот его дочурка…

Ньялсага прищурил глаза.

— Значит, нам нужно не только справиться с Гинзогой и, если не уничтожить, то вышвырнуть отсюда, но и закрыть ей дорогу сюда, раз и навсегда.

— Знаешь, как это сделать? — спросил Кемен.

— Пока нет.

Кемен подавил досадный вздох.

— Черт, я думал, от тебя будет больше пользы! Может, все же потолковать с оборотнем?

Раз он так крут, возможно, знает что-нибудь полезное нам? Вот и пусть расскажет!

— Если твердо решил свести счеты с жизнью, валяй, наведайся к нему, — отозвался Ньялсага. — Но если хочешь пожить еще немного и, возможно, уничтожить Гинзогу, советую лишний раз даже не смотреть в его сторону. Предвестник смерти — бездушное существо, лишенное жалости и сострадания. Если захочет поделиться сведениями — скажет. Если же нет…

Кемен мгновение подумал, потом пожал плечами.

— Ладно, — неохотно проговорил он. — Плевать!

Он залпом допил чай и со стуком поставил чашку на стол.

— Не пора ли тебе взглянуть на арбалет? Заодно проведаем, как наших гостей.

Ньялсага потянулся за курткой.

— Они все еще там?

— Там, и уходить не собираются, — Кемен аккуратно уложил папки в сумку. — Когда Гинзога вчера сообщила, что с дороги всегда отдыхает на постоялом дворе у старой подруги-химеры, я удивился, — он застегнул сумку и повесил на плечо. — А потом вспомнил, что на окраине, прямо возле моря и впрямь имеется ночной клуб «Химера». Я там не бывал, но говорят, это настоящий гадюшник. Наверное, это и есть бывший постоялый двор?

— Ведьмы никогда не изменяют привычкам, — кивнул Ньялсага. Он поднялся и натянул куртку. — Поехали, новости узнаем. Там мои ребята.

Он посмотрел на окно: Дэберхем, видимо, считая разговор законченным, уже улетел, и можно было не сомневаться, что через пять минут Цолери будет в курсе последних новостей.

— Мои тоже, — сообщил Кемен. — Звонят, время от времени. Пока все спокойно… но Свору без присмотра оставлять рискованно.

Он вздохнул.

— Говорят, никто не удивляется ни виду Гинзоги, ни…

Ньялсага хмыкнул:

— Самое простое заклятье маскировки. Всем остальным они кажутся обычными людьми, и даже мы видим их не такими, какие они на самом деле. Это уж Гинзога позаботилась… почему-то не хочет показываться в настоящем облике…до поры до времени.

— Они выглядят по-другому? — уточнил Кемен.

— Да. И точно знаю: мы еще увидим их в истинном обличье, — пообещал Ньялсага, направляясь к выходу.

Они вышли из кофейни, пересекли большую открытую веранду и возле входа им пришлось задержаться на минуту: в «Последний белый слон» направлялась целая толпа шумных туристов.

— Что-то они сюда зачастили, — недовольно пробормотал Ньялсага, очень опасавшийся того, что тихая старая кофейня станет популярным местом. На выручке это, конечно, скажется самым благотворным образом, но вот с тишиной и покоем придется распрощаться.

— Значит, Соранг уничтожает тех, кто просил его о чем-то? — спросил Кемен, не глядя на Ньялсагу.

Тот неопределенно пожал плечами.

— Зачем же тогда вообще… почему люди мечтают его поймать?

Ньялсага порылся в карманах в поисках ключей.