Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда
Шрифт:
М-да… Никогда не замечала за Сью такого рвения к расследованиям. А оказывается, вот оно что.
– Ты знаешь, что Многоликий не одобряет интриг за спиной подруги? – не удержалась от шпильки я.
– Одно из его лиц – Итхорис – коварство, Линда. Король интриг, – улыбнувшись, напомнила мне Сью. – В общем, я решила проверить, случайны ли те встречи… И ничего хорошего о нем теперь сказать не могу.
– А кто меня убеждал в исключительной хорошести и порядочности Алана? – поморщилась я.
– Боюсь, я вынуждена признать, что ошибалась.
Сью снова порылась в портфеле, достала конверт и передала мне. Заинтригованная, я открыла конверт и в очередной раз поразилась деятельности моей подруги. В конверте были снимки. Алан, с которым я совсем недавно планировала связать свою жизнь, в компании девушки. И самое неприятное, что мой бывший жених действительно распределял свою благосклонность между несколькими дамами. Не скажу, что я буду страдать от осознания неправильности выбора, но неприятно все равно.
– Как думаешь, мастер Рано оценит такой подарок? – спросила Сью, сделав еще глоток чая и глядя на меня с каким-то мрачным торжеством.
– Даже не думала, что ты так жестока, – вынуждена была признать я.
– Линда, никто в этом мире не имеет права обижать мою семью. А моя семья – это ты. Так что да. Я жестока, коварна и мстительна, когда дело касается тебя.
А вот я была растрогана до глубины души. И даже не отговаривала ее просто потому, что на ее месте сделала бы точно так же. И никакие уговоры меня не остановили бы. Поражает, как мы с ней похожи на самом деле.
– Так. Какие еще будут указания? – забрав у меня снимки и сунув их обратно в портфель, словно ни в чем не бывало спросила подруга.
– Я хочу тебя попросить… вот о чем. Узнай, когда именно я попала в приют. Где-то в это же время, вполне возможно, было совершено нападение. Если есть хоть какие-то записи или сведения, я бы хотела об этом знать. Мне необходимо понять, кто я.
Подруга серьезно кивнула.
– Сегодня же свяжусь с Эмилией и узнаю, нет ли каких предпочтений. Все равно планировала собрать кое-какие подарки к предстоящим праздникам.
– Пожалуй, это все… – чуть подумав, решила я.
И в этот самый момент дверь открылась и в гостиную сначала влетел удивительный аромат еды, а после вошла тетушкам Сильва с обедом. Поставила его на журнальный столик. Только тогда я заметила возле тарелок уже знакомые пузырьки с настойкой. И захотелось застонать в голос.
– Крис уже топчется у входа, чтобы проводить мисс… – она взглянула на Сью.
– Мисс Сток, – сообщила я, вспомнив, что так и не представила подругу домоправительнице.
Она кивнула, принимая информацию к сведенью.
– Скажу ему, пусть
– Благодарю вас, миссис Колер, – искренне произнесла я.
– Вам не за что меня благодарить. Я все понимаю. И в этом доме меня называют «тетушка Сильва», – тепло улыбнувшись, сказала женщина, покидая гостиную.
– Кто меня там ждет? – спустя недолгую паузу уточнила заинтригованная Сью.
– О, ты оценишь, – решила не раскрывать всех карт сразу я, откупоривая пузырек с той, невыносимой, самой вонючей в мире настойкой.
Пообедав, мы со Сью распрощались. Я не провожала ее, чтобы не попадать на глаза еще и Крису. Хватит с меня и хмурых взглядов тетушки Сильвы.
Я прикрыла глаза, откинувшись на спинку дивана. И позволила мыслям плыть своим чередом. А они метались, как запертый в клетке хищник. От моего происхождения до нападения. От новостей про приют до рассказа матери-настоятельницы. От полного боли и тревоги взгляда, от проникновенного «Линда» – до того будоражащего «любимая женщина».
Наверное, мне даже удалось задремать.
Но легкое касание к щеке, невесомый нежный поцелуй в губы – и я вздрогнула, широко распахнув глаза и встретившись с взглядом невероятно-синих, как бездонный океан, глаз. И поняла, что просто тону в этих глазах. Безнадежно растворяюсь в этой невероятной синеве…
– Волновалась? – усмехнувшись, поинтересовался Стейн.
И я нехотя вынырнула из этой спокойной и такой… близкой синевы, легко коснулась его небритой щеки кончиками пальцев и подумала: “Лучше бы просто поцеловал. Еще раз! Так, чтоб дыхание перехватило”. А сказала:
– Кто? Я? – притворно удивившись и невинно моргнув, фыркнула я. – Ни единой минуты. Проспала почти весь день, как тебе и обещала. Просыпалась раз. Посплетничали со Сью. Настойку выпила, поела… и никуда не влипала.
И взгляд такой… честный-честный.
– Это ты, конечно, молодец, – почти искренне похвалил меня Бенджамин, присаживаясь рядом и по-свойски, но очень осторожно обнимая меня.
При этом моя голова как-то сама собой вполне естественно устроилась на его плече. И на душе стало так… тепло, хорошо, спокойно. Словно ничего страшного больше никогда не произойдет. Вообще никогда.
– Я старалась, – жмурясь, я вдыхала его аромат. – Расскажешь, как все прошло?
Несколько мгновений тишины. За которые успели разбиться вдребезги и умиротворение, и покой. И в лучших традициях битой посуды их уже ни собрать, ни восстановить… увы.
– Отлично! – преувеличенно оптимистично ответил Стейн.
Врет!
Я извернулась, чтобы увидеть выражение его лица, взгляд. Бенджамин сидел, прикрыв глаза, притворялся спящим. Выглядел он действительно уставшим. Даже измученным.