Агентство "Миф"
Шрифт:
Четыре!
А Илламэль этого не знала.
После того как они с Тиннаром уничтожили логово некроманта, разобрав храм буквально по камешку, Илламэль держали в неведении. Да они никогда и не рассказывали ей о действительных масштабах грозящей ей опасности. Возможно, они были не правы.
И пусть Толли понимал, что Илламэль теперь потеряна для него навсегда, он испытывал глубокую тревогу за ее жизнь.
Странно, но после ритуала, проведенного владыкой Хаоса, он почувствовал какое-то облегчение. Словно его сердце отпустила, наконец, застарелая боль. Яннс успокоился и решил ждать. Он уверил самого себя - его шанс еще впереди. С жизнью Илламэль Ивитт
И Яннс будет его ждать.
Глава 24
Ночь опустилась на лес, и черная громада монастыря четко вырисовывалась на фоне звездного неба.
Илламэль беззвучно юркнула в тайный пролом стены, словно была заправским вором или шпионом и такие дела были ей не в новинку. Но ее сердце билось неровно, то замирая, то несясь вскачь, как необъезженный шейр.
Прокравшись к восточной запретной зоне замка, Илламэль на мгновение усомнилась в своем решении, но тут же отбросила нерешительность. Ведь только так она сможет наконец-то узнать свою тайну.
Она невольно вспомнила зеленые проницательные глаза Тиннара. Как же она может смотреть в них, не зная, кто она такая? Как принять любовь лорда, если ее сердце замирает от осознания своей неполноценности и ущербности? Рядом с лордом такого высокого ранга не может находиться нищая и безродная сирота. Илламэль должна разобраться во всем, прежде чем решить, как ей быть дальше. В глубине души она надеялась, что возможно, сегодня ей откроется некая тайна, которая позволит быть счастливой.
Теперь Илламэль не сомневалась в своих чувствах: как бы она ни скрывала это даже от себя - она любила Тиннара. Но ... не сомневалась и в том, что никогда не сможет быть счастлива рядом с ним, пока не разгадает загадки своей странной судьбы.
Илламэль вздохнула поглубже и, ухватившись за каменный подоконник, взобралась на него. Хвала мастеру Ааппо Иру за то, что беспощадно гонял первокурсников. Теперь она, если понадобится, и на стену влезет без применения магии. А ведь именно на нее и настроена защита монастыря.
Илламэль достала из рюкзака склянку и намазала густым слоем меда стекло. Приложила к нему кусок полотна и осторожно ударила камнем. Послышался тихий звон - кусочки стекла прилипли к ткани. Илламэль опасливо просунула руку в проем и нащупала щеколду. Минута, и взломщица спрыгнула на каменные плиты коридора, погруженного в темноту. Ее темный комбинезон и мягкая обувь позволяли передвигаться совершенно незаметно и беззвучно.
Через несколько минут Илламэль уже пробиралась по извилистым проходам замка. В отличие от памятного и страшного случая из ее детства, теперь в коридорах монастыря стояла полная тишина. За многочисленными дверями не было слышно завываний и стонов. Никто из страшных монстров не ходил по переходам и не патрулировал их. Но все же ей несколько раз пришлось замереть или спешно спрятаться в темных нишах, вырубленных в стенах. Илламэль всегда удивлялась такому количеству бесполезных
Девушке приходилось прятаться от магических поисковиков, которые всегда выпускались на ночь для охраны. Такие маячки реагировали на малейшее движение. Взрослые воспитанницы давно научились распознавать приближение этих бездушных стражей. Хотя для маленьких и новеньких они казались очень страшными, ведь поисковики имели форму просвечивающихся призраков и появлялись стремительно и внезапно. Такие неожиданные встречи не раз играли злую шутку с неопытными ослушницами монастырского правопорядка.
Прошло не меньше часа, прежде чем Илламэль прокралась к нужному коридору. Он снился ей на протяжении многих лет, и девушка никогда бы не спутала его мрачные стены с другими проходами.
Илламэль принялась осматривать каждую нишу в надежде найти ту, в которой пряталась много лет назад. Маленький магический лучик, который она зажгла на ладошке, выхватывал из густой темноты неровные куски каменной кладки, и тени плясали немой танец в его лучах.
Наконец в десятой или двадцатой, Илла уже сбилась со счета, нише она различила узор, выбитый в камне. Он был уже почти не распознаваем, и увидеть его удалось лишь при помощи игры света и тени.
Спустя час Илламэль с нарастающим раздражением и унынием смотрела на полустертый знак и не знала, что же делать дальше: все ее попытки хоть как-то воздействовать на него не увенчались успехом. Она и прикладывала к нему медальон, и руку, терла и дышала на него. Все напрасно. Девушка была в отчаянии.
Илла вздохнула от безысходности и вдруг со злостью ударила по неподдающемуся орнаменту. Ее опасная затея провалилась. А она-то думала, что стоит только найти эту нишу и прикоснуться к древнему изображению, как все будет в порядке. Ведь она точно знала - этот знак не просто так был на медальоне. Он точно относился к ней и ее судьбе. Но на что она надеялась? Глупая самонадеянная девчонка. Нужно было все как следует обдумать, прежде чем идти сюда. Теперь, когда окно разбито таким очевидно-воровским способом, утром, как только обнаружат взлом, об этом тут же доложат Шангу и Толли.
Обращаться к Толли за помощью она не станет ни при каких обстоятельствах, потому что знает: он потребует от нее оплаты за услугу. Этот Темный ничего не делает просто так, уж она-то достаточно наслышана о его методах. Просить же Марэта или Шанга помочь она не хотела и ... откровенно боялась. Что ждет ее в тайнике никому неизвестно, а рисковать жизнью сыщика она не могла. Тиннар же после ее побега однозначно перестанет ей доверять и после обнаружения запрет в замке и близко не подпустит к стенам монастыря. И как всегда захочет все расследовать сам.
Илла еще раз с ненавистью посмотрела на знак и снова ударила по шершавому камню. На этот раз удар вышел неудачным: она сильно поцарапала кожу, и несколько капель крови окрасили серый камень. От злости и боли на глазах выступили слезы. Но делать нечего. Илламэль поднялась на ноги, собираясь уходить. И вдруг взломщица заметила, что каменная кладка слегка изменилась. Она будто подернулась серой дымкой, став немного прозрачной. Илла с недоверием уставилась на стену и тряхнула головой, словно хотела прояснить сознание. Но нет - ей не показалось: стена все больше теряла свою монолитность. Теперь было очевидно: камень становится прозрачным, а за ним уже просматривается какое-то помещение.