Агентство по борьбе с нечистой силой
Шрифт:
Смерть настигла всех насекомых. Под конец, тел было настолько много, что они мешались под ногами при ходьбе. Приходилось поднимать ноги повыше и переступать через трупы.
Все уже решили, что битва закончилась, как раздался треск ветвей сверху. Как же паукам, да и любому ребёнку обойтись без матери.
Огромная, чёрная туша, нависла тенью над жителями деревни. Её мохнатое туловище упиралось в деревья и не давало ей быстро скатиться. Но, видимо, её вес был настолько большим, что гравитация побеждала и тянула на землю. По чуть-чуть, резкими рывками, паучиха, со скрежетом спускалась.
— Нам нужно убить её, пока она спускается! — крикнул Антон раньше Павла и выстрелил ей в брюхо.
Писк матки бил по ушам. Кто-то согнулся, кто-то начал убегать. Остальные схватили вилы двумя руками и тыкали в чёрное туловище.
Маленькие пауки посыпались из неё. Какие-то сразу подали замертво, другие агрессивно атаковали, но были размером с крысу и не могли нанести серьёзного вреда. Их давили ногами, протыкали вилами, те, кто не мог дотянуться до матки.
Брюхо становилось похоже на пустую сумку.
Антон встал напротив матки, всмотрелся в её красные глаза и может, даже увидел в них отчаяние. А может, все паучьи глаза так выглядят?
Антон вытянул дробовик, пустил дробь в красные шарики, и поставил точку в этом побоище.
Кто-то сидел у деревьев и переводил дыхание. Кто-то отходил от шока и пытался переварить произошедшее. Кто-то складывал мёртвых пауков в одну кучу. Точнее то, что от них осталось. Дети, пинали наиболее целые тушки, пасовали друг другу. А кто-то курил. Этих людей было большинство. Даже Павел не устоял перед разрядкой, что даёт сигарета в такие моменты. Кому-то не хватило сигареты и с ними понимающе делились. Кто-то кашлял, но всё равно курил. Все так же понимающе кивали.
Один мужичок обратился к Антону, сидящему у дерева с полузакрытыми глазами:
— У вас всегда так на работе?
Антон уставился в мужика, ужасаясь от одной перспективы.
— Слава богу, нет. Обычно мы даже оружие не берём. И обычно нам платят.
— Вам за это не заплатят? — все люди обернулись к парням.
Антон покачал головой.
Мужик, чьи вила, Павел закинул в паутину, жалостно сказал:
— Можешь не покупать вилы. И…если нужна картошка…
— И помидоры, — подхватила женщина.
— И огурцы, — ещё одна женщина.
И девочка, совсем маленькая, лет семи, пропела:
— Или мягкая игрушка…
— Только скажите.
Все одобрительно закивали.
— Вы спасли наши жизни.
— Не мы, — перебил их Павел, — дождь. Если бы не он, пауки спустились по деревьям и подняли нас за собой вверх.
— Вы дали нам оружие, дали сил решиться пойти, поверить в себя. Вы подсказали нам, что они оглушены. Спасли нам жизни.
Антону протянули руку, он взялся за неё и поднялся на ноги.
Жители деревни были благодарны. И даже не расстроились, когда Павел попросил их помощь дотащить матку до деревни, показать Ларисе Ивановне. В надежде, что может это займёт все её мысли и тем самым отвлечёт от обиды, что наверняка вызвал Антон в её сердце, буквально скинув
Таща здоровенную паучиху, Антон увидел улыбку на лице Павла и сразу же поинтересовался её причиной, на что, тот лишь ответил:
— Мы спасли триста человек. Думаю, это достойно улыбки.
На секунду, всё остальное, казалось, таким незначительным, даже ненастоящим. Лишь этот момент во времени, словно застывший, как финальный кадр счастливой концовки, имел вес и дарил смысл существования. И та опасность, которой они себя подвергли, в сравнении с тем, что они получили, всего лишь маленькая точка на белом листе, незаметная, отойди всего на шаг.
Когда из вашей квартиры неожиданно пропадает домовой, это невозможно заметить, не зная, где искать. Когда Павел или Антон говорят клиенту, что домового больше нету, тот обычно стоит посреди комнаты и пытается это понять, прислушивается к окружению, к своему внутреннему чутью, лишь бы найти отличия в «ауре» квартиры. Обычно, изменения настолько простые, что о них задумываешься лишь наткнувшись. Это может быть отсутствие головной боли по утрам или ночной судороги в мышцах. Человек меньше просыпается по ночам, кот меньше всматривается в углы комнат. Поэтому, слова благодарности в сторону Павла или Антона всегда сухие, подозрительные.
Когда в доказательство подносят паука размером с грузовик, нет никаких сомнений, что невидимое глазу, необъяснимо, но всё-таки реально.
Лариса Ивановна, вырисовывала букву «О» своим ртом. Она спряталась за своих коллег, когда паук упал перед ними.
— Принимайте работу! — торжественно объявил Антон.
— Как вы, «это», убили? — Лариса Ивановна выглянула из-за мужских плеч.
— Затыкали, всем, что было.
— Ваша помощь бы пригодилась! — крикнул местный.
Лариса Ивановна посмотрела на детей, забрызганных кровью, и прошептала:
— Простите…
Извинения были приняты холодно.
Люди начали расходиться по домам в обнимку со своей семьёй. Для них, всё закончилось. Бумажная волокита для полицейских и Антона с Павлом, только началась. Следующие часы ушли на то, чтобы в подробностях описать все события, убийство каждого паука и чем именно они были убиты.
Сотрудник полиции надел очки и ещё раз прочитал, написанное в протоколе.
— Не могу поверить, что мы действительно будем вкладывать это в дело. Пауки-убийцы.
— Готов поспорить, — убеждал Павел, — что не в одно дело нужно будет вложить этот протокол. На протяжении сотни лет, как минимум, эти пауки путешествовали по стране, по самым глубоким чащам. И каждый год, к предстоящей зиме, они запасались человеческим мясом. В нашем регионе, за сто лет, они питались дважды. Сколько деревень пропало по всей стране, страшно представить.
— За сто лет, никто не увидел последовательность, вы это хотите сказать?
— Я хочу спать.
— Может, они питались в деревнях, отдалённых от городов, от полиции, — ответил Антон, — сколько таких может быть по всей России? Деревни, что глубоко в лесу? Деревни, принадлежащие этническим народам? Учитывая, сколько неосвоенных земель в нашей стране, страшно подумать, что ещё там скрывается.