Агентство потерянных душ
Шрифт:
– Кто ждёт?
– только двинувшаяся Маша остановила себя.
– Молодой человек, мне незнакомый.
– А как вы его пропустили? Что он сказал?
– Ничего он не сказал, - вздохнул Николай, - корочку какую-то чудную мне под нос сунул, с иммиграцией что-то связано... Какая-то шишка, наверное...
Маша и Шостакович внутренне переглянулись.
"Это БИМПовец, - сказала Маша, - какая тут ещё другая иммиграция".
"Всё равно иди, - с паузой отозвался Шостакович, - Ты озвучила Директору свои планы насчёт Ленинграда. Ему нет нужны так
Маша кивнула и стала подниматься по скрипучей, но шикарной лестнице, достойной графов и князей. Поднявшись на такой высокий по сравнению с современными домами второй этаж, она по указке Шостаковича завернула налево, ещё налево, и очутилась перед массивной дверью, выложенной деревянными панелями с узором.
"Я знаю, где ключ, но попробуй просто толкнуть, раз там уже кто-то есть".
Маша толкнула дверь, и она распахнулась, открыв взгляду большую комнату с интерьером середины 20 века - массивным комодом, столиком посредине, радиолой... И посреди комнаты, застыв в напряжённом ожидании, перед ними предстал молодой человек в деловом костюме.
– Кто Вы?
– требовательно спросила девушка, войдя в квартиру, и захлопнула дверь.
– ... А Вы кто?
– тон молодого человека был смесью страха и строгости. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. У парня был странный акцент - русский был явно неродным.
– Я уже знаю, что Вы из БИМПа. Более того, я тоже из БИМПа. А теперь объясните мне, ради бога, что Вы здесь делаете?
Молодой человек вздрогнул, но потом заметно расслабился: дела перешли в уже известную ему вселенную, а потому ничего ужасно странного случиться не могло.
А в голове Маши вдруг сверкнуло понимание.
– А, я поняла, - сказала она молодому человеку, - я всё поняла. А ну, говорите, кого вы скрываете внутри своей головы?
Молодой человек схватился за голову, сел и на секунду спрятал лицо в руках. А потом он прошептал:
– Рене, нас, кажется раскрыли.
И тут же поднял голову.
– Рене спрашивает - друзья, кто из вас - Дима или Ари?
Маша засмеялась.
– Ну вот, всё и стало понятным. Дима, что скажешь?
"Скажи Рене, что я до ужаса рад видеть его после стольких лет, пусть и под личиной этого парня!"
– Дима говорит, что жутко счастлив встрече с Рене, но обниматься с ним в обличье этого парня он не будет, - с улыбкой сказала Маша, заперла дверь и присела у столика, - ну хорошо. А я-то боялась, что нас раскрыли.
– А уж я-то как боялся, - сказал парень.
– Теперь, прежде чем будут говорить Рене и Дима, объясните мне, что с вами произошло.
Молодой человек в костюме кивнул.
– Меня зовут Карлос Альпеджио, - сказал тот, - я работаю в центральном БИМПе на Луне. Я бразилец, и это моя первая жизнь в БИМПе.
До двадцати пяти лет я работал фельдшером в ветеринарной клинике, и однажды с нашим хирургом Лусианом случилось нечто странное - он вдруг упал и стал говорить, что смотрит из какой-то точки выше своего
Лус по-прежнему был "не в себе". Лус сказал, чтобы я не беспокоился, что у него ранее такое уже бывало. Я спросил его, не стоит ли перенести его к священнику или психологу, но тот засмеялся и сказал, что все они дилетанты. Он попросил тайно перенести его по адресу в Форталезе, который оказался адресом офиса БИМПа. Так я узнал, что Лусиан - внештатный сотрудник БИМПа, а его хворь - спонтанные выбросы из носителя - лечится только БИМПовскими методами. БИМП оказался именно тем местом, где я хотел бы работать, и я очень просил местного администратора позволить мне остаться - хоть уборщиком, хоть кем.
Мне позволили остаться, а потом, после двух лет безупречной работы в охране, рекомендовали наверх: у меня обнаружились способности к исцелению носителей, почему, собственно, я и работал в ветклинике. Носители сотрудников БИМПа тоже часто нуждались в починке, медицина не всегда лучшее средство, а менять носители без необходимости тоже желания ни у кого не было. Поэтому в центральном БИМПе я оказался на своём месте и работал у Директора и других руководителей массажистом. Формально - массажистом, но по факту целителем и кем-то похожим.
Несколько дней назад, когда я готовил процедурную для очередного пациента, что-то случилось, почти незаметный толчок или порыв ветра... И после этого я стал чувствовать в себе голос.
– Сначала ты, наверное, подумал, что у тебя раздвоение личности, - хмыкнула Маша.
– Да, я подумал, что мне и самому пора сходить к какому-нибудь специалисту. Но потом понял, что голос знает даже то, что не знаю я. Так мы и познакомились с Рене. Однако мы с ним до сих пор не понимаем, как такое произошло.
– Я тебе позже расскажу, - улыбнулась Маша.
– Ну что же. Рене сказал мне, что он, возможно, найдёт ответ на этот вопрос здесь, в этой квартире. Кажется, он был прав. Пожалуй, это и всё, что тут можно сказать.
– Хорошо, - сказала Маша, - теперь, прежде чем рассказать тебе всё остальное, я хочу спросить тебя один вопрос. Если рассматривать БИМП как организацию, её Директора, руководство БИМПа, колонистов планеты - то к кому из них ты испытываешь... скажем так, преданность или симпатию?
– Преданность...
Карлос несколько секунд прижал палец к губам.
– Никому не говорите, но Квинт - просто старый брюзга. Сколько раз он лежал под моими пальцами, и от него только и слышно ворчание: админ наглый идиот, кондитер просто псих, эта новая ищейка тупа как пробка, все его подчинённые копают под него, а все колонисты сплошь бездари и бестолочи... Но бог с ним, главное, чтобы он хорошо управлял БИМПом. Я считаю, что мы делаем важную работу.
– Что ж, Карлос. В таком случае я расскажу тебе и нашу часть истории.