Агентурная сеть
Шрифт:
А на следующий день меня вызвал резидент и, не скрывая своего беспокойства, поинтересовался, кого это я вчера подвозил, о чем беседовал и что намерен делать дальше. Слегка поразившись его осведомленности, я не стал темнить и чистосердечно рассказал ему эту невинную историю, в которой не было абсолютно ничего предосудительного, но которая могла иметь перспективное продолжение, поскольку оба африканца имели неплохие разведывательные возможности.
И тогда резидент, несколько успокоившись, поведал, что муж советской гражданки, которому кто-то настучал, что его супруга
Если бы он так поступил, дело наверняка приняло бы нежелательный оборот и могло кончиться для меня большими неприятностями, потому что, хоть я и не давал повода подозревать меня в шпионаже, но действительно имел к этому роду деятельности самое непосредственное отношение, и ревнивый муж попал в самую точку.
Но, к моему счастью, прежде чем пойти к генеральному прокурору, он решил посоветоваться со своим старшим братом, служившим в генштабе, и тот отговорил его, сославшись на то, что ему могут не поверить, и своим заявлением он только навлечет на себя ненужные подозрения, которые могут отразиться на его служебной карьере.
На самом же деле, давая такой совет, генштабист заботился не столько о своем ревнивом брате, сколько о самом себе, поскольку давно уже сотрудничал с советской военной разведкой и находился на связи у резидента ГРУ. Уладив этот семейный конфликт, он вызвал резидента ГРУ на экстренную встречу и попросил прекратить мой контакт с женой его брата, чтобы не ставить его под удар.
Резидент ГРУ одобрил действия своего агента, обещал выполнить его просьбу, и в тот же день проинформировал о случившемся моего шефа.
Естественно, я отказался от каких бы то ни было намерений продолжать разработку сверхбдительного сотрудника генеральной прокуратуры. С тех пор я терпеть не могу советских гражданок, вышедших замуж за иностранцев, и избегаю любых внеслужебных контактов с ними.
И вот теперь мне предоставилась возможность отплатить добром за добро и оказать ГРУ ответную любезность.
Раздался негромкий стук в дверь.
— Входите, — разрешил я.
Вошел Гаманец и с озабоченным видом сел в кресло. Я не стал терять времени на пустые разговоры и сразу приступил к делу.
— Николай Викторович, тебе известен офицер генштаба по фамилии Ндоу?
По тому, как Гаманец вздрогнул и стрельнул на меня глазами, я понял, что он великолепно знает, кто такой Ндоу. Однако Гаманец не стал торопиться с ответом, а сделал вид, что перебирает в памяти известные ему фамилии офицеров генерального штаба. Затем он сказал:
— Надо посмотреть нашу картотеку. Но если память меня не подводит, в отделе внешних сношений генштаба есть такой человек. Кажется, майор…
Меня не удивил его уклончивый ответ: ни один уважающий себя
С подобным случаем я столкнулся во время моей работы в азиатской стране. Как-то находившийся у меня на связи агент передал годовой отчет контрразведки, в котором подробно описывались все ее достижения в борьбе с советской разведкой.
Из этого отчета мы узнали много интересного, в том числе и то, кто из наших контактов связан с контрразведкой или работает под ее контролем. Но в числе тех, кто упоминался в этом отчете, наряду с нашими контактами, были лица, нам совершенно неизвестные, из чего мы вполне резонно предположили, что с ними работает резидентура ГРУ.
Руководствуясь самыми лучшими побуждениями, мой шеф встретился с резидентом ГРУ и поинтересовался, известны ли ему такие-то и такие-то лица, которые, по имеющимся у нас данным, сотрудничают с контрразведкой. При этом он сообщил кое-какие детали, позволяющие с достаточной точностью их идентифицировать.
Несмотря на то, что их связь с военной разведкой была очевидна и надо было принимать срочные меры для предотвращения провалов, резидент ГРУ, то ли спасая честь мундира, то ли играя в конспирацию, хотя и то, и другое было глупо, раз уж об этом знала контрразведка, стал категорически отрицать, что указанные в отчете контрразведки факты имеют к нему хоть какое-то отношение! Хорошо, что он все же сделал надлежащие выводы из беседы с моим шефом и предпринял необходимые меры, а то не избежать бы ему крупных неприятностей!
Вот и Гаманец подумал-подумал, а потом спросил:
— Если не секрет, в связи с чем он тебя интересует?
«Вот хитрец! — подумал я. — Мои секреты он знать хочет, а свои раскрывать не собирается!»
— Да он меня не интересует, — как можно равнодушнее ответил я. — Просто я хотел тебя на всякий случай предупредить, что он связан с контрразведкой.
— Этого не может быть! — вырвалось у Гаманца и он побледнел.
Я подождал, надеясь, что теперь-то он признается в знакомстве с Ндоу, но Гаманец быстро взял себя в руки, всем своим видом показывая, что по-прежнему не расположен к откровенности.
— В нашей профессии все может быть, — философски заметил я и добавил: — послушай моего совета: не вступай больше в контакт с этим человеком!
— Это надежная информация? — все еще, видимо, надеясь, что я пошутил, спросил Гаманец.
— Чтобы ответить на этот вопрос, я должен знать, может ли его связь с контрразведкой навредить тебе или твоим «орлам».
— Это мой контакт, — наконец признался Гаманец. — Я его уже почти завербовал.
Теперь, когда я получил подтверждение достоверности полученной от Диопа информации, у меня было больше оснований ему верить. А потому я сказал: