Агенты Берии в руководстве гестапо
Шрифт:
Способствовали сближению и некоторые привычки начальника СД. Он любил очень крупно оттянуться по злачным местам. А Мюллер знал мюнхенские притоны как никто другой. И начальник стал брать его в компанию, совершая свои знаменитые «вылазки». Начинались они по ресторанам, с выпивки а заканчивались в потаенных заведениях, где женщины готовы были предложить самые экзотические сексуальные изыски. Гейдрих во время таких загулов головы не терял, уже на следующий день бывал вполне работоспособен. И оценил, что Мюллер тоже пить умеет. Проводит куда надо «инкогнито», и язык за зубами будет держать.
Между тем ситуация в Германии оставалась очень напряженной. Заявления Гитлера, что «революция окончена», штурмовики не приняли. Мало того, подобное
Словом, положение Гитлера и впрямь было шатким. Реально он мог опереться только на часть партийной верхушки и малочисленные отряды СС. Он не мог популистскими методами угодить широким народным массам, поскольку его социалистическая часть программы так и осталась нереализованной. А вздумай он ее реализовать, подобное «углубление революции» и в самом деле смело бы его, как Керенского, выдвинув на первый план более левых лидеров. Ну а вкусить другие блага его правления — ликвидацию безработицы, выход из кризиса, активизацию экономики, стабилизацию цен, население еще не успело, для их претворения в жизнь требовалось хоть какое-то время. Даже об элементарном порядке на улицах в условиях разгула штурмовиков говорить не приходилось!
Промышленные и великосветские круги продолжали относиться к Гитлеру презрительно, свысока, все еще считая его «наемником», которого можно будет рассчитать, когда в нем отпадет нужда. Не имел он еще надежной опоры и в армии. Военная верхушка требовала возрождения полноценных вооруженных сил, перевооружения, введения всеобщей воинской повинности. Однако это значило бы бросить вызов западным державам, чего Германия еще не могла себе позволить. Да и те же штурмовики первыми взбунтовались бы против воинской повинности, поскольку готовой «революционной армией» считали себя. И удержаться у власти на первом этапе правления Гитлеру удавалось лишь непрерывным лавированием между всеми этими силами. А также благодаря тому, что верных ему лично партийных функционеров он успел расставить на ключевые государственные посты.
Попытался он достичь компромисса и с Ремом. В декабре назначил его министром без портфеля. Но тот не удовлетворился и даже счел себя оскорбленным, поскольку в тот же день такое же назначение получил Гесс, чьи заслуги и «вес», по мнению Рема, были неизмеримо меньше. Сам же он считал, что достоин должности военного министра и главнокомандующего. Для чего требовалось разогнать рейхсвер и заменить массовой «народной армией» из СА. На это фюрер пойти не мог. Понимал, что эдакая «армия» в боевом отношении будет близка к нулю. Однако и для Рема компромисс стал уже проблематичен. Тон задавал не он, а революционный настрой штурмовиков. Если бы их лидер пошел на соглашение с Гитлером, его тоже объявили бы «предателем» и нашли себе другого вожака. И Рем, на свою беду, предпочел остаться на гребне волны их чаяний. Авось вынесет куда-нибудь повыше!
В борьбе против него Геринг и Гиммлер оказались союзниками. В «диких» тюрьмах и концлагерях СА (их было уже более сорока) творились безобразия — пытки, избиения, убийства. Правда, то же самое происходило в гестапо и лагерях СС, но они это делали менее
Рейхсфюрер СС продолжал прибирать к рукам правоохранительные органы. В начале 1934 г. он стал начальником полиции Бремена, Ольденбурга, а потом и Саксонии, где устроил полную перетасовку аппарата, так долго сопротивлявшегося нацистам. 30 января 1934 г. полицейская служба была выведена из-под юрисдикции отдельных германских земель и поставлена под юрисдикцию рейха. А декретом от 8 марта 1934 г. было узаконено «превентивное» заключение в концлагеря.
Тем не менее у полиции все еще оставались два «хозяина». И Геринг, надо сказать, оказался в затруднении. С одной стороны, став фельдмаршалом и министром авиации, он физически не мог вникать в полицейские вопросы. А при контактах с деловыми кругами и представителями Запада столь грязное поприще деятельности портило его имидж и репутацию. А с другой, полиция была реальной силой, которую не хотелось выпускать из рук. Гиммлер и здесь пробовал применить «кадровые методы», назначив своим представителем в Восточной Германии группенфюрера Курта Далюге — он тогда считался вторым лицом в СС, тоже пользовался персональным покровительством Гитлера. И предполагалось, что через него осуществится переход прусской полиции к Гиммлеру.
Но Геринг переманил Далюге. Назначил генералом полиции и сделал промежуточным звеном между собой и Дильсом. Да вот только в делах своего ведомства новоиспеченный генерал Далюге совершенно не разбирался, и эти дела по-прежнему шли через пень-колоду. И положение запуталось. Гиммлер снова закидывал удочки фюреру о концентрации управления полицией в своих руках. Далюге вместо союзника стал его конкурентом, полагая, что возглавить политическую полицию Пруссии и рейха должен он. Однако и Геринг пока еще не собирался уступать руководство ею — а Гитлер не хотел его обижать. Разрешилась междоусобица тем, что Далюге неосторожно выбрал в союзники министра внутренних дел Фрика. А с ним Геринг был в отвратительных отношениях. И группенфюрера совместными усилиями двух сторон отпихнули в сторону.
После чего фюрер принял компромиссное решение. Отдал полицию Пруссии Гиммлеру — но с подчинением его Герингу. Дильс 1 апреля 1934 г. получил отставку — его перевели на должность помощника начальника полиции Кельна. А 20 апреля он сдал свои дела рейхсфюреру СС. Который, став таким образом во главе всей германской полиции, возложил руководство центральной службой гестапо на Гейдриха. Разместилось это заведение по адресу Принц-Альбрехтштрассе, дом 8. Но при реорганизации Гиммлер прихватил и несколько соседних домов — музей фольклора и профессиональную промышленную школу. Из них и сложился изолированный мрачный комплекс зданий берлинского гестапо.
В биографии и карьере Мюллера переезд его покровителей в Берлин тоже стал важной вехой. Состав гестапо Гиммлеру и Гейдриху достался малонадежный и разношерстный. Тут были и «люди Дильса», и «люди Далюге», многие сотрудники были связаны с СА. Ведь всего год назад штурмовиков объявили вспомогательными силами полиции, и как раз из их среды добирались кадры после нацистских чисток и увольнений. Новым начальникам требовалось укрепить аппарат «своими» людьми. А как раз Мюллеру при данном раскладе можно было доверять безоговорочно — в случае победы Рема штурмовики уж конечно не пощадили бы его, припомнив гонения на них в начале 1930-х. Оставалась еще проблема подчинения Герингу. Но тут помогла запутанность нацистской иерархии. Ведь Гиммлер в дополнение к посту начальника полиции остался рейхсфюрером СС, а Гейдрих — начальником СД. А эти структуры Герингу не подчинялись.