Агенты Берии в руководстве гестапо
Шрифт:
Кроме того, Треппер установил контакты с компартиями Бельгии и Франции, где у него имелись знакомые. Вообще-то это было нарушением практики ГРУ РККА — в целях конспирации разведка всегда дистанцировалась от слишком уж заметных коммунистов. Но в данном случае сроки были поставлены жесткие, события торопили, а в Центре вместо прежних расстрелянных начальников сидели дилетанты и слали приказы создавать организацию как можно шире. И чтобы поскорее навербовать достаточное количество агентуры, использовались партийные связи. Сеть действительно получилась широкой, вскоре «Форин экселент тренчкоатс компани» охватила своими «отделениями» Голландию, Францию, Швецию, Данию, Финляндию.
Но с другой стороны, в СССР все еще шли репрессии, и на разведке это по-прежнему отражалось отрицательно. Гауптштурмфюрер Леман, как уже отмечалось,
А фюрер в данный период, если бы даже захотел, никак не мог пойти на сближение с Москвой. Когда на Запад бежал советский дипломат и разведчик Бармин, французская газета «Пари суар» заказала ему статью, и в мае 1939 г. он написал: «Есть все основания считать, что Сталин уже давно стремится к союзу СССР с германским рейхом. Если до сих пор этот союз не был заключен, то только потому, что этого пока не хочет Гитлер». И еще в мае 1939-го это сочли настолько диким абсурдом, что статью не опубликовали (в августе того же года схватились за головы, вспомнив об упущенной сенсации). Но причина «пока не хотеть» была очевидной. Если бы, скажем, в 1938 г. фюрер переориентировался на Советский Союз, то неужели ему так запросто позволили бы проглотить Австрию?
И разве стало бы в таком случае возможно Мюнхенское предательство? Причем на такую «щедрость» фюрер сперва даже и не надеялся. Сразу после «аншлюса», 30 мая, он подписал план «Грюн» — военного нападения на Чехословакию. Начальник генштаба Бек ужаснулся, сочтя это катастрофической авантюрой, и подал в отставку. В надежде на коллективную «демонстрацию отставок» со стороны других генералов. Не тут-то было! Остальные цепко держались за свои кресла и эполеты. А фюрер прошение Бека не принял, но вскоре уволил просто так, без прошения. Заменил Гальдером.
Начали, как и в Австрии, с провокаций и «народного волеизъявления». В Судетской области компактно проживали 3 млн. немцев. Их уже давно нашпиговали агентурой и создали массу пронацистских организаций — таковыми стали спортивные, культурные, музыкальные, профессиональные общества, союзы ветеранов войны. В один голос они подняли хай о предоставлении национальной автономии, о преобразовании Чехословакии в федерацию наподобие швейцарских кантонов. 12 сентября Гитлер на партийном съезде в Нюрнберге обвинил президента Бенеша в ущемлении и даже в намерении истребить судетских немцев. Чехи в ответ на угрозы и буйство арестовали нескольких нацистских активистов. Только этого и ждали в Германии. Гестапо арестовало 150 чешских граждан. А 19 сентября начал действовать Добровольный корпус судетских немцев. Он был разбит на боевые группы по 12 человек, которые принялись с германской территории совершать вылазки в Чехословакию, убивать полицейских и пограничников, захватили и увели 1500 «пленных»… Нацистскими спецслужбами готовился и повод к войне — им должно было стать убийство германского посла в Праге.
Однако послу повезло. И не только ему, а нацистам вообще. Поскольку план «Грюн» был и в самом деле невыполнимой авантюрой. Той мощной моторизованной армии, которая вскоре начнет громить поляков и французов, у немцев еще не существовало. Танковый корпус был только один, 16-й (Гудериана). Вооруженный слабо бронированными танками Т-I (с пулеметным вооружением) и T-II (с малокалиберной пушкой). Практически это были броневики, а не танки. Если в Германии заводы Круппа только-только перестроились для производства вооружения, то в Чехословакии огромные заводы «Шкода» функционировали вовсю, поставляя оружие и военную технику во многие страны мира (как раз эти заводы во многом помогут созданию немецких бронированных «кулаков»).
Все вооруженные силы Германии насчитывали 47 дивизий, и из них 8 приходилось на всякий случай оставить на французской границе.
Сталин на чехословацкий кризис тоже отреагировал. Привел в боевую готовность несколько округов, выдвинул к границе 30 дивизий, 3 танковых корпуса, 4 авиационных бригады. Было заявлено о готовности прийти на помощь. Почему Сталин от попытки найти взаимопонимание с Гитлером перешел к вооруженной демонстрации, понятно. Сговор западных держав с Германией был налицо. И ситуация становилась опасной для Москвы. Ее официальные французские «союзники» вели себя уклончиво. И немцы на «дружбу» не шли. Возникала угроза, что они объединятся. Да и движение в Чехословакию географически вело на восток, а не на запад. Правда, согласно договору с чехами, Россия могла вмешаться лишь в том случае, если ее официально об этом попросят и если в войну вступит Франция. И общей границы с Чехословакией СССР не имел. Для реального применения силы войска должны были пропустить через свою территорию Польша и Румыния. А их политика целиком зависела от Запада. Но Москва дала понять Бенешу, что готова обойтись и без французов. И проблему с пропуском войск «как-нибудь» решить. Но только при условии, что сама Чехословакия будет защищаться и призовет русских.
Такие шаги, во-первых, могли подтолкнуть французов к более активному сотрудничеству — и тем самым расколоть предполагаемый альянс западных держав с Гитлером. Во-вторых, напомнить фюреру, что дружить надо бы не с Парижем и Лондоном, а с Москвой. В-третьих остановить его агрессию в том невыгодном для СССР политическом раскладе, который получился в 1938 г. А в-четвертых, в случае конфликта вывести Чехословакию из-под французского влияний — под советское.
Однако кризис разрешился иначе. Еще с марта в правительственных и военных кругах Англии было решено — когда немцы нацелятся на Чехословакию (а о том, что они вскоре нацелятся, хорошо знали), отдать ее. Проводились встречи и консультации в рамках закулисной дипломатии. И возник так называемый «план Z» — вмешаться с посредничеством, но в самый последний момент. Чтобы щедрыми уступками ошеломить Гитлера, погасить готовую вспыхнуть войну и очутиться в роли «миротворцев». Такой «последний момент» настал 22 сентября, к фюреру примчался «миротворец» Чемберлен. А 29 сентября в Мюнхене открылась конференция, где британский премьер Чемберлен и французский президент Даладье при участии Гитлера и Муссолини решили судьбу Чехословакии даже без участия ее представителей. Просто поставили перед фактом, что их страну расчленяют и Судетскую область отдают немцам. А от Праги при этом потребовали разорвать договор о взаимопомощи с СССР. Между прочим, и следующая жертва нацистов, Польша, тоже поучаствовала в разделе Чехословакии. Ей отстегнули Тешинскую область с богатыми угольными копями и четвертьмиллионным населением, и она не отказалась, взяла.
Да и чехи, несмотря на упоминавшуюся возможность обороняться, даже не пытались что-то предпринять самостоятельно. Вели себя, как незаслуженно обиженные, но послушные детишки. Раз «старшие дяди», Англия и Франция, сказали — значит все, тут уж ничего не попишешь. Договор с Москвой правительство Чехословакии дисциплинированно расторгло, мобилизацию отменило, войскам отдало приказ сниматься с позиций и оставить западные районы. Бенеш выразил протест только тем, что… ушел в отставку. А германские генералы, осматривая доставшиеся им задарма укрепления в Судетах, задним числом содрогались и вытирали пот — понимая, что тут они точно разбили бы себе лбы. Гитлер это тоже признал, сочтя лишним доказательством, что его ведет «провидение». Чемберлена и Даладье он вполне оценил, назвав «жалкими червями». И уже 21 октября он издал приказ, где определил следующие задачи ОКВ: обеспечить безопасность новых границ; ликвидировать то, что осталось от Чехословакии; оккупировать территорию Мемеля (Клайпеды).