Агенты Разума
Шрифт:
Но Лилиана и не собиралась наносить ему серьезный урон. Ей всего лишь нужно было пустить противнику кровь, чтобы привлечь внимание невидимой теневой твари, которая до сих пор непостижимым образом скользила по полу. Никем не замеченная, тьма во тьме, черное на черном, она протянула свои когти и погрузила их в порез на руке убийцы. Гниль просочилась в рану и потекла по сосудам руки, поражая мышцы.
Убийца испустил нечеловеческий вопль, когда гангрена начала пожирать его руку. Клинок выпал из немеющих пальцев и вонзился в пол рядом с его ногой. Его кожа стала болезненно-синей, а кровь – черной и вязкой.
Лилиана не удостоила его даже мимолетным взглядом. Скоро его мучения должны были закончиться – когда порча доберется до сердца.
Тем временем второй бандит успел оправиться после падения стола ему на ногу, и, несмотря на растущую обеспокоенность, быстро приближался на расстояние удара. Зарычав, он занес свой тесак высоко над головой и обрушил на чародейку удар такой силы, что парировать его хрупким столовым ножом не было ни малейшего шанса.
В ответ Лилиана даже не попыталась поднять свое жалкое оружие. Все еще продолжая шевелить губами, хотя у нее давным-давно должно было закончиться дыхание, чародейка левой рукой схватила занесенное над ней лезвие.
Тесак должен был рассечь ее плоть, как пергамент. Так бы оно и случилось, если бы в самой верхней точке замаха лезвие вдруг не почернело, окутанное клубами тьмы. В тот момент, когда клинок мог соприкоснуться с телом Лилианы, он попросту исчез, отправившись в небытие между миром живых и миром мертвых. Обезоруженный боец застыл на месте, тупо уставившись на свою пустую руку.
Пожав плечами, Лилиана двумя согнутыми пальцами ткнула его в выпученные от удивления глаза. Удар не был смертельным, но его хватило, чтобы визжащий от боли бандит выбыл из игры.
В таверне воцарилась мертвая тишина. Жуткие символы на спине Лилианы растаяли так же быстро, как и появились, вновь сделав ее кожу девственно чистой. Не обращая внимания на вытянутые лица тех, кто не сбежал из «Худого Конца» с криками и теперь молча таращился на нее, Лилиана отошла от поверженного бандита, походя развеяв призрачную тень одной лишь силой мысли. Из всех присутствующих лишь самой чародейке было слышен разочарованный вопль тени, стремительно уносящейся назад в бескрайнюю тьму.
Поставив ногу на опрокинутый стул, Лилиана оперлась на колено и пристально взглянула на Гариэла – который, в свою очередь, смотрел на нее с таким удивлением, как будто она только что на его глазах покрылась перьями.
– Что… Кто… Как…?
– Хорошие вопросы, коротко и по существу, – одобрила Лилиана. – Ты в порядке?
– Жить буду.
– Не делай поспешных выводов, – Лилиана протянула руку, делая вид, что хочет помочь смущенному приятелю подняться – но тут же отдернула ее, едва он попытался на нее опереться. От неожиданности Гариэл снова рухнул лицом на пол, и доски ощутимо вздрогнули под его весом.
– Есть одно маленькое «но», – промолвила чародейка с хищной ухмылкой. – Ты вломился сюда, наорал на меня, обругал последними словами…
– Я…, – Гариэл вытер лицо рукой, больше размазав, чем стерев кровь, капающую у него из носа. – Лилиана, люди же смотрят.
– Когда ты оскорблял меня, тебя это не волновало.
Гариэл снова взглянул
Лилиана от неожиданности вздрогнула, и, услышав жужжание и щелчок взводимого механического арбалета, повернулась к двери. На пороге стояли трое. Они сильно напоминали тех двоих, что напали на нее пару секунд назад. Вот только эта троица, как догадалась Лилиана при виде одинаковых самозарядных арбалетов, была не в пример лучше подготовлена.
– В следующий раз, – прохрипел мужчина, стоявший посередине, – я продырявлю ему башку.
Он бросил быстрый взгляд на двух бандитов, скорчившихся на полу, – один уже испускал дух, второй наверняка лишился зрения, – и его лицо побагровело.
– Не думаю, что тебе хватит сноровки остановить нас троих, ведьма.
Лилиана нахмурилась.
– Стреляй, мне-то что. Он для меня ничего не значит, но обещаю вам, что даже с такими замечательными арбалетами выстрелить снова вы уже не успеете.
– Верно, – преувеличенно ласково ответил мужчина, – но зато он кое-что значит для кое-кого, не правда ли?
Лилиана нахмурилась еще сильнее, но ее плечи поникли, и она знала, что убийцы это заметили.
– Чего вы хотите?
– Лично я больше всего хотел бы сейчас вогнать в тебя пару болтов за то, что ты сделала с моими парнями, – ответил ей главный бандит, – но придется нам поступить по-другому…
ГЛАВА ВТОРАЯ
К тому времени, как Каллист открыл глаза, на улице зарядил мелкий дождь. Это была противная сырая изморось, которая пришлась бы по душе разве что болотной плесени и слизи в сточных канавах. Взвесь воды в воздухе умудрилась промочить насквозь все вокруг, даже не образуя настоящих капель. Она собиралась в струи, стекала по наклонной крыше, огибая углубления на месте отсутствующих кусков дранки, и лилась ручьями мимо окон. «Хоть завтра и праздник, – подумал Каллист, – а комаров уж точно налетят целые тучи».
Это была его первая мысль. За ней пришла вторая – «почему это я прилип к столу?»
Морщась от боли и стыда, Каллист отодрал небритую щеку от деревянной столешницы и ощутил неприятную вязкость собственной слюны. «По крайней мере, – подумал он, обводя взглядом знакомую обстановку вокруг, – я сумел добраться домой прежде, чем вырубился окончательно».
Когда Каллист поднялся со стула, спина болью выразила ему свой протест против сгорбленной позы, в которой он провел несколько часов. В глазах у него мутилось, но голова, вопреки ожиданию, вовсе не раскалывалась. Спотыкаясь, Каллист медленно заковылял по дому. Жилище было невелико: две комнаты, одна из которых совмещалась с кухней, и отдельно стоящая купальня для мытья и прочих естественных надобностей. По сравнению с тем, что Каллисту доводилось видеть в других районах Равники, оно и вовсе было крохотным, но по меркам Аварика могло считаться чуть ли не дворцом.