Агенты Света и Тьмы
Шрифт:
— Тогда я пристрелю тебя на месте, — заявила Сьюзи голосом холодным, как лёд, как сама смерть.
Уокер даже не вздрогнул.
— Ты умрёшь, не успев нажать курок, Сьюзи. Я уже говорил тебе однажды: ты и представить себе не можешь, как надёжно я защищён.
Я вышел вперёд, встав между ним и Сьюзи.
— Послушай, Уокер… — Что-то в моём голосе заставило его тотчас посмотреть на меня. — Нам нужно кое-что обсудить. Ты должен был рассказать мне об этом ещё много лет назад. У Коллекционера есть интересная информация о тех временах, когда
— Ах да, — подхватил Уокер. — Коллекционер. Бедный Марк. Столько сокровищ, и ни одно из них не сделало его счастливым. Давненько с ним не встречался. И как он поживает?
— Почти спятил, — ответил я. — Но с памятью у него всё в порядке. Он всё ещё помнит, что нашёл мою мать и подсунул моему отцу. Если вы были такими близкими друзьями, как он утверждает, ты должен об этом знать. Кто послал его на поиски моей матери и зачем? И почему ты никогда об этом не рассказывал? Что тебе ещё известно о моих родителях такого, чем ты не хочешь поделиться?..
К концу своей речи я уже орал ему в лицо, выплёвывая слова, но он сохранял прежнее непрошибаемое спокойствие.
— Мне очень многое известно, — наконец заговорил он. — Это часть моей работы. Я уже рассказал всё, что мог. Но есть вещи, о которых я не могу говорить даже со старыми друзьями.
— А ты не думай о нас как о старых друзьях, — посоветовала Сьюзи. — Лучше думай о нас как о старых друзьях с помповым дробовиком. Расскажи Тейлору всё, что он хочет знать, или мы проверим, так ли крепка твоя защита, как ты думаешь.
Уокер удивлённо приподнял бровь.
— Последствия могут быть весьма печальными.
— К чёрту последствия, — продолжала Сьюзи с очень неприятной улыбкой. — Когда это меня заботили последствия?
Видимо, он услышал нечто впечатляющее в её голосе, прочёл в её глазах. Возможно, вспомнил к тому же, что дробовик Сьюзи — не простой дробовик. Уокер изобразил раскаяние и попробовал свой испытанный трюк. Власти дали ему голос, которому не могут противиться ни живые, ни мёртвые, ни застрявшие между жизнью и смертью. И когда он начинает говорить этим голосом, даже богам и чудовищам приходится склонять головы.
— Сьюзи, положи свой дробовик на пол и отойди. Всем стоять и не двигаться.
Сьюзи моментально положила ружьё на пол и отошла от края пентаграммы.
— Джон, отдай мне сумку. Быстро.
Но содержимое мешка жгло мне бок нестерпимым огнём, отчего в моей душе разгорался такой же нестерпимый гнев. Я чувствовал силу голоса, но голос не мог меня поработить. Я остался стоять, где стоял, и улыбнулся Уокеру.
Впервые того покинула уверенность.
— Убирайся к чёрту, Уокер, — сказал я, — или лучше оставайся на месте. А я подойду и выбью из тебя всю правду. У меня сейчас очень паршивое настроение, мне нужен кто-нибудь, чтобы выпустить пар. Интересно, ты сможешь пользоваться своим знаменитым голосом и в то же время визжать, а, Уокер?
Я перешагнул светящуюся линию и вышел
Уокер начал пятиться от меня.
— Не делай этого, Джон. Напасть на меня — всё равно что напасть на власти. Они этого не потерпят. Ты же не захочешь ссориться с властями и заполучить могущественных врагов.
— Катись ты в ад! — рявкнул я. — И власти твои пусть катятся туда же!
— Это не твои слова, Джон. Это говорит Нечестивый Грааль. Это он защищает тебя сейчас. Послушай, Джон, ты даже не догадываешься, как часто я защищал тебя все эти годы, используя своё положение.
Я остановился, хотя часть меня противилась этому.
— Ты меня защищал?
— Конечно, — подтвердил он. — Иначе как бы ты выжил?
— Тебе просто хочется, чтобы я так думал, да? Но я вижу тебя насквозь. Ты весь, со всеми потрохами, принадлежишь властям. А сейчас ты трусишь, потому что голос, который они тебе дали, не действует на меня. Возможно, это работает Нечестивый Грааль, возможно, нечто унаследованное мной от матери или отца. Скажи, ты готов поговорить о моих родителях?
— Нет, — признался Уокер. — Не готов. Не сейчас. И никогда.
Я вздохнул и скинул сумку с плеча на пол. Раздался крик изумления и ярости, а может, мне это только показалось. Я пошевелил сумку носком ботинка, усмехнулся и посмотрел на Уокера.
— Почему так получается, что все знают всё о моих родителях, кроме меня?
— Честно говоря, никто не знает всей правды, — ответил Уокер. — Мы лишь гадаем и делаем вид, что знаем.
— Ты не получишь Нечестивый Грааль, — заявил я. — Я тебе не доверяю.
— Мне или властям?
— А разве есть разница?
— Это несправедливо, Тейлор. И беспричинно.
— Из-за тебя ранили Сьюзи.
— Знаю.
— Уходи, — велел я. — Ты уже достаточно сегодня натворил.
Он посмотрел на меня, потом на Сьюзи и остальных, все ещё стоявших в напряжённых позах внутри пентаграммы. Уокер кивнул им, и их паралич прошёл, они снова задвигались. Потом Уокер кивнул и мне, повернулся и пошёл к металлическим ступеням лестницы. Сьюзи подобрала дробовик, но к тому времени, как она выпрямилась, чиновник уже исчез.
Она рассерженно надула губы.
— Ты позволил ему уйти? После всего, что он натворил? После того, что он сделал со мной?
— Я не мог позволить тебе убить его, Сьюзи, — оправдываясь, сказал я. — Мы должны быть лучше, чем он.
— Прекрасная работа, — вдруг раздался голос человека, называвшего себя Джудом. — Я потрясён, мистер Тейлор.
Мы дружно обернулись и увидели моего клиента, замаскированного священника из Ватикана. Он стоял у бара, терпеливо дожидаясь, когда мы его заметим. Невысокий, коренастый и смуглый, в длинном дорогом пальто. Тёмные волосы, тёмное сердце, добрые глаза.