Агитбригада

Фонд А.

Это был Лазарь.

— Попался, — довольно ощерился он и спрыгнул наземь. — ты куда мою книгу подевал, гад? Отвечай!

— Не брал я твоей книги, — попытался увильнуть я, понимая, что Лазарь не поверит.

— Мы оба прекрасно знаем, что книгу взял ты, — заскрежетал зубами Лазарь.

Выглядел он плохо и напоминал смертельно больного человека:

лицо пожелтело, осунулось, глаза были красные, воспалённые, на одном лопнул сосуд и сейчас он был налит кровью в буквальном смысле этого слова. Выглядело это жутко.

— Зря вы, дяденька, на меня взъелись, — сделал последнюю попытку я, уже прекрасно понимая, что живым из этой ситуации выйдет лишь кто-то один.

— Генка! Берегись! — крикнул призрак.

— Врёшь, гнида! — с ненавистью закричал Лазарь и бросился на меня. В руке его мелькнул нож. Лезвие которого слабо светилось чем-то желтоватым.

Первый удар я отбил, второй — тоже, но лезвие таки чиркануло меня по груди, послышался треск и из разреза на куртке на землю вывалились щепки и труха от дощечки одноглазого призрака, которые сразу начали испаряться и таять, словно лёд на солнце.

— Сдохни! — опять прорычал Лазарь и нанёс ещё один удар ножом.

Я присел и одновременно сделал подсечку — Лазарь с размаху рухнул на дорогу и затих, ударившись затылком о камень, которые часто встречались здесь по краю дороги.

Я немного подождал, затем потрогал яремную вену на его шее.

— Мёртв, — сказал я призраку, — надо отсюда поскорее сваливать, а то увидят — мокруху мне пришьют.

Ответа не последовало. Я поднял голову — Филимона Поликарповича нигде не было.

Одноглазый призрак исчез.

Я стоял на дороге один, над трупом, и на расстоянии в несколько вёрст никого не было. Никого. Лишь рядом с ветки неожиданно взлетела сорока и напоследок ожгла меня полным ненависти взглядом…

ЭПИЛОГ

— Сколько можно тебя ждать?

Это были первые слова, с которыми меня встретил

Енох на пороге того захудалого домишка в Вербовке.

— Я тоже рад тебя видеть, — широко улыбнулся я.

— Как можно было допустить, чтобы сожгли мою дощечку? — возмутился призрак, — а потом ещё и щепку!

— Ну извини, — покаянно пожал я плечами, — так вышло.

— Какие у нас теперь планы? — сходу спросил Енох, как только я отпилил новый кусочек дощечки от трухлявого пола в избе, и он опять почувствовал свободу.

— Сперва я хочу пожить в городе, примерно недели две, или больше, — ответил я, — придётся снять комнату где-то.

— А деньги у тебя хоть есть? — подозрительно покосился на меня скелетон.

— Есть, — вздохнул я, вспомнив одноглазого жулика и нашу игру в макао.

— А зачем тебе в городе жить? — сварливо поинтересовался Енох, — в школе жить также можно, только бесплатно!

— В школе я не могу спокойно сесть и переводить книгу Лазаря, — ответил я, — там такой надзор, сам понимаешь. А у меня уже просто сил нет от любопытства. И быстро это не сделаешь, раз навыков перевода с латыни нету.

— Так-то тебя заведующий и отпустит! — скептически покачал головой Енох.

— Отпустит, я навру ему, что ищу записи отца, — хмыкнул я, — он-то всё ещё лелеет мысль завладеть его миллионами… Как и некий дядя Коля, кем бы он ни был.

— А потом?

— А потом у меня два варианта — искать того отшельника, но это в соседней губернии, в какой-то непонятной пещере, или же ехать в столицу к Мамбурину и попробовать отобрать у него проклятый ключ.

— Тогда в путь! — замерцал Енох и ехидно заметил, — Главное, опять не напартачить…

Я усмехнулся. Ничего не меняется.

— Слушай, — вспомнил вдруг я, — тебе фамилия Авдотьин что-нибудь говорит?

— Хм… Авдотьин… Авдотьин… вроде нет, — пожал костяшками плеч Енох. — А что?

— Да вот не даёт она мне покоя и всё. Сам не пойму…