Агнцы у порога
Шрифт:
Глава 26 — Дипломатическая переписка
По моему предложению, мы действительно отправили длительное письмо моему венценосному тестю из Вельговии. Нет, расписывать все капризы его дочурки прямо на бумаге и доверять их гонцам меня Тилль отговорил. На этот раз.
Нет, в письме расписывались наши успехи за последние месяцы (не то чтобы в виде хвастовства, а скорее в виде грамотной рекламы Гротлинга как союзника и надёжного соседа) и было дано приглашение посетить Растон в августейшим визитом для
Помимо ситуации с женой, я хотел напрямую спросить зятя о его позиции в случае войны с Санглатом. Всё-таки его дочь живёт в моей столице и является номинальной королевой страны, на которую империя собирается напасть.
Нет, конечно, он мог бы и остаться не при делах, в стороне, на позиции «моя хата с краю и я тут монстров не создавал»… Но это выглядело бы странновато, и я надеялся, что заполучу союзника на случай войны.
Ответ его величества, Киорана Третьего, был коротким и странным, и сводился он к следующему: мы все тут очень рады за тебя, сынок, но разъезжать по всяким захолустным столицам у нашего величества времени нет, хочешь что-то обсудить — заявляйся сам или доверь это переписке.
Признаться, удивлён был не только я, но и Тилль.
— А он не слишком самонадеян? — я поглядел на своего советника, читая письмо. Конечно, напрямую захолустьем нас не назвали, но все знают, как много можно передать иносказательными образами.
— Он уверен, что за ним опыт трёх с половиной десятилетий на троне, — пожал плечами Тилль, беря у меня бумагу и перечитывая её. — А ты — юнец, только занявший своё место. Он уверен, что все твои победы — случайность и совпадение, или заслуга других, более опытных лиц.
— Понял. Он не смотрит на меня как на равного из-за возраста, — кивнул я. — Это единственная причина, или есть что-то ещё?
— Обычный вельговский шовинизм и их знаменитое самомнение называть? — хмыкнул Тилль. — У нас примерно одинаковые размеры и приблизительно равные по силе армии. Но Вельговия… сам знаешь, какое у них там всё. С розочками, завитками и куртуазное до боли. Они считают, что только в этом изысканность и цивилизованность.
— А мы — так, мелкие недоразвитые дикари по соседству… — я проворчал. — Нам бы стоило беспокоиться не о том, чтобы заполучить его в союзники против Санглата, а о том, чтобы Санглат не заполучил их в союзники против нас!
— Ну, напрямую воевать со своей дочерью он не пойдёт… — усомнился Тилль.
— Да ладно! Разве это проблема? Если вся загвоздка в одном человеке — он сдерёт с имперцев обещание её не трогать, а сам при первой возможности вывезет её из страны и объявит наш брак недействительным по причине того, что я — проклятый еретик. Или любой другой.
Я хлопнул в ладоши.
— Вот что. Хочет доверить всё переписке — пишем на бумаге, уговорил. Но только про Валиссу. Про войну и союзничество пока рано, сначала нужно прощупать почву на этот счёт.
— Ну,
— Вот это я и хочу выяснить, — заявил я. — Может, сейчас у него нет мыслей атаковать нас. Но если страна будет вести войну с превосходящим её по силам противником — он может неожиданно решить, что неплохо бы урвать кусок.
— И как посмотрит на такую гиену сам Санглат?.. — я покосился на Тилля. — Я бы обиделся, если бы кто-то попытался примазаться к моим военным достижениям.
— Ты — да, — кивнул он. — А имперцы будут всем довольны, если примазавшийся соблюдёт единственное и главное условие: установит на подконтрольной территории жёсткий религиозный диктат. Сделать это не так уж и сложно.
Мы помолчали — и через час составили ответное письмо, в котором очень чётко, но при этом иносказательными выражениями и без малейшего намёка на непристойность описали всю ситуацию с его дурой-дочерью. Затем шли длительные рассуждения на тему того, почему стране нельзя без наследника, самому Киорану — без внука, а королеве — без ответственности к своему высшему долгу.
Единственным плюсом нашей переписки было то, что она была быстрой. Правда, теневые духи доставляли её лишь до границы Вельговии — дальше их пускать (пока) отказывались. Но там их ждали уже местные гонцы. Телепортироваться они не умели, к сожалению, но тоже были достаточно быстрыми, и доставляли письмо на за пару дней, и ещё за два-три дня — ответ.
На этот раз его вельговское величество был даже более резок в выражениях, чем в прошлый раз; видимо, содержание письма с призывом повлиять на его дочь сильно ему не понравилось.
Содержание ответа сводилось к трём пунктам: воля королевы — закон, я — ничтожный щенок, который должен трепетать в экстазе от одного лишь права лежать у её ног, а если стране нужен наследник — всегда может взять сына любой уличной нищенки и признать его своим: всё равно на родословную моего рода это не повлияет.
— Ты мне скажи, — я непонимающе поглядел на Тилля. — У них там что, вся семейка чокнутая? Он правда не понимает, что он несёт?
— Да я сам в недоумении… — признал мой советник.
Над ответом на это письмо мы думали гораздо дольше. Сначала я даже предположил, что такой резкий ответ — результат того, что Валисса успела отправить папеньке письмо первой и настроила его против меня, всё переврав и извернув ситуацию в свою пользу.
Но тщательное расследование подтвердило: вовсе нет, Валисса ничего не писала — даже если и собиралась. Видимо, ей не было нужды настраивать его против меня: он и сам отлично с этим справлялся.
— Если честно, — признался я Тиллю, когда мы решили сесть и окончательно решить этот вопрос, — мне хочется накатать ему письмо в таком же духе, а также сообщить, что брак с Валиссой можно считать недействительным. Но…