Агония белой эмиграции

Шкаренков Леонид Константинович

В годы гражданской войны партия большевиков возглавила борьбу молодой Советской республики против многочисленных внутренних и внешних врагов. Она подняла на справедливую революционную борьбу рабочих и крестьян, которые «шли на голод, холод, на мучения, чтобы только удержать власть» ¹⁸ . Их героизм, самопожертвование, неслыханная выдержка, по определению В. И. Ленина, были главной причиной того, что обеспечило победу. Вместе с тем Советское правительство умело использовало те объективные противоречия, которые раздирали враждебный лагерь. К ним относились, например, противоречия интересов держав Антанты и Германии, взаимное соперничество союзных держав.

Особое значение имели выступления трудящихся капиталистических стран против правительств под лозунгом «Руки прочь от Советской России». Они оказывали непосредственное влияние на действия интервентов. Это понимал

и один из самых активных врагов Советской власти — Борис Савинков. В одном из писем генералу Деникину из Парижа, где он был членом «Российской делегации», Савинков советовал присмотреться к тому, что делается в Европе (письмо датировано декабрем 1919 г.). «Ныне союзные правительства, считаясь с общественным мнением своих стран (а не считаться с ним они не могут), — писал Савинков, — не в силах вам помочь так, как они этого бы желали и как вам это необходимо… Даже Черчилль, испытанный друг России и ваш… не может делать больше того, что он делает, ибо иначе завтра он не будет у власти». И как выход из положения Савинков рекомендовал Деникину действовать под «демократическим флагом». Деникин потом заявил, что сочувствие к русским большевикам на Западе «привело /20/ к извилистой и гибельной для нас (белых) политике» держав Антанты ¹⁹ . Признания врагов только подтверждают правильность интернациональной политики нашей партии, непревзойденное стратегическое искусство В. И. Ленина. «…Эта поддержка и это сочувствие, — говорил он о трудящихся враждебных Советской республике держав, — были последним, самым решающим источником, решающей причиной того, что все направленные против нас нашествия кончились крахом…» ²⁰

Разгромленная в гражданской войне российская контрреволюция бежала за границу. Севастополь, Одесса, Новороссийск и другие порты Черного моря были свидетелями бегства белогвардейцев. Эвакуация белых в ноябре 1920 г., о которой мы уже писали, была самой последней на этом театре военных действий. В статье М. Алехина о белой эмиграции ²¹ , напечатанной в 1-м издании Большой советской энциклопедии, перечислены и другие крупные эвакуации потерпевших поражение белогвардейцев — в январе — марте 1919 г., в январе — феврале 1920 г. Все они похожи одна на другую, все имели характер беспорядочного, панического бегства. Об этих «волнах» белой эмиграции довольно подробно рассказал В. В. Комин ²² . Он обратил внимание на тот факт, что часть тех, кто составил потом эмиграцию, оказалась в Европе еще до 1917 г., часть — сразу же после февральской революции, имея в виду царских дипломатов и представителей аристократии. 26 ноября (9 декабря) 1917 г. был подписан приказ Наркоминдела об увольнении послов, посланников и членов посольств, которые не дали согласия работать под руководством Советской власти «на основе платформы II-го Всероссийского съезда» ²³ . Среди них оказались посол в Англии К. Д. Набоков, посол в Японии В. Н. Крупенский, посол в Италии М. Н. Гирс, посланник в Китае Н. А. Кудашев и многие другие.

В эмиграции осталась и какая-то часть бывших военнопленных первой мировой войны. Документы внешней политики рассказывают о неоднократных попытках враждебных Советской России сил помешать возвращению на родину русских военнопленных, находившихся в Германии. В 1919 г. среди них велась усиленная вербовка в белогвардейские армии. Правительства стран Антанты пытались использовать русских военнопленных в Германии в качестве резерва для пополнения антисоветских сил на фронтах гражданской войны. В переданной по радио 22 августа ноте Наркоминдела РСФСР Министерству иностранных дел Германии указывалось, например, что Российскому Советскому правительству известно о том, что среди русских военнопленных «ведется не только энергичная пропаганда, пользующаяся всякой поддержкой со стороны властей, чтобы побудить их к вступлению в белогвардейские банды, борющиеся против русского народа, но и что значительное число этих военнопленных /21/ уже перевезено из Германии в сферу власти Деникина и других врагов русского народа…» ²⁴ .

Такая вербовка проводилась и во Франции, причем французские власти подвергали русских солдат жестоким преследованиям за отказ участвовать в «агрессии против народных масс России». Правительство РСФСР выступало с решительными протестами по этому поводу. «Наши сограждане, — указывалось в ноте правительству Франции от 25 сентября 1920 г., — продолжают страдать от насилий французских властей, пытающихся принудить их вступить в армию Врангеля…» ²⁵ Судьба бывших военнопленных, направленных в белые армии, складывалась по-разному, но часть этих людей потом снова попадала во Францию, Германию, другие страны уже

в качестве белоэмигрантов.

Основной поток эмигрантов приходится на годы гражданской войны. За пять дней ноября 1920 г. из Крыма на константинопольский рейд прибыло 150 тыс. эмигрантов, из них примерно 70 тыс. офицеров и солдат врангелевской армии. А всего через Константинополь за несколько лет, по имеющимся данным, прошло более 300 тыс. русских эмигрантов. Из Турции многие из них попадали потом в Балканские страны, Чехословакию, Францию. В 1921 г. свыше 30 тыс. русских эмигрантов сосредоточились в Югославии, до 35 тыс. — в Болгарии и т. д. ²⁶

Другой путь движения белой эмиграции проходил через Польшу. Отсюда эмигранты направлялись в Германию, Францию, Бельгию. В самой Польше они, как правило, долго не задерживались, хотя на какое-то время здесь собирались их большие массы. В одном из отчетов Земскогородского комитета — эмигрантской благотворительной организации — отмечалось, что в середине 1921 г. в Польше насчитывалось до 200 тыс. русских ²⁷ .

Крупным центром сосредоточения белой эмиграции стала Германия. Западногерманский историк Г.-Э. Фолькман на основании данных Министерства иностранных дел Германии установил, что в декабре 1922 г: там было до 600 тыс. русских эмигрантов (имелись в виду все выходцы из Российской империи) ²⁸ . Во Франции, куда в середине 20-х гг. началось массовое переселение белоэмигрантов, их собралось к тому времени до 400 тыс. Еще один поток эмигрантов, во значительно меньший по масштабам направлялся в Финляндию и прибалтийские государства.

Особым районом эмигрантского «рассеяния» был Китай. Сюда устремились остатки разбитых войск адмирала Колчака, отрядов генерала Каппеля, атамана Семенова и других контрреволюционных банд. В Маньчжурии, по разным сведениям, в 20-е гг. жило более 100 тыс. русских. Правда, довольно значительную часть их составляло население, поселившееся в полосе отчуждения КВЖД еще до революции ²⁹ . /22/

Милюков насчитал 25 государств (без стран Америки), где к 1924 г. жили русские эмигранты ³⁰ . В Южной Америке, в США и Канаде число осевших там белоэмигрантов все время возрастало. В США в начале 20-х гг., по приблизительным подсчетам, их было уже около 30 тыс. Вопрос о численности русской эмиграции в разных странах весьма запутан. Происходили массовые миграции эмигрантов, и их распределение по странам постоянно менялось. Многие эмигрантские организации старались завысить свою численность. В то же время уже в 1921 г. в эмигрантской среде развернулось движение за возвращение на родину, и число эмигрантов начало постепенно сокращаться. Поэтому если мы говорим о численности эмиграции в целом, то максимальная цифра — примерно 2 млн. человек — относится к первой половине 1921 г. Что касается положения в отдельных странах, то существуют большие расхождения между данными, почерпнутыми из разных источников.

Возьмем, к примеру, Германию. В 1920 г., согласно данным американского Красного Креста, которые приводят Фолькман и Вильямс, здесь находилось 560 тыс. русских эмигрантов ³¹ . В это число были включены и те, кто оказался в Германии проездом, и русские военнопленные, ожидающие репатриации. Большой разнобой в сведениях о количественном составе русской эмиграции в этой стране в 1921 г. — называются цифры от 50 до 450 тыс. ³² Выше уже указывалось, что к концу 1922 г., по подсчетам МИД Германии, численность выходцев из России достигла 600 тыс. Затем имеются данные из разных источников: 1923 г. — 400 тыс., 1924 г. — 500 тыс., 1925 г. — 25 тыс., 1928 г. — 150 тыс., 1934 г. — 50 тыс. ³³ Все это весьма ориентировочные цифры, тем не менее они показывают общую тенденцию постепенного, на протяжении многих лет, сокращения эмигрантской массы.

К выходцам из России относились не только русские, но и эмигранты других национальностей: украинцы, белорусы, грузины, армяне, азербайджанцы, представители народов Северного Кавказа и Средней Азии. Среди них было много людей, попавших за границу еще до революции по причинам экономического характера: в поисках работы и средств к существованию. В то же время в разных странах действовали политические группировки националистической эмиграции.

Центры украинской националистической эмиграции обосновались сначала в Польше, Чехословакии, Германии. В Париже был образован украинский национальный совет (рада) во главе с Симоном Петлюрой. Здесь же объявили о своем существовании армянские националисты из остатков партии «Дашнак-цутюн». В Константинополе заседал так называемый комитет освобождения Северного Кавказа и т. д.