Агония и смерть Адольфа Гитлера
Шрифт:
а.
о
X
X
тл)
Ступени в новую канцелярию
ПЛАН БУНКЕРА ГИТЛЕРА:
1—4 —диетическая кухня 5—6 — чуланы 7—8 — помещения для слуг 9—12 — комнаты фрау Геббельс и ее детей
13 — щит электроосвещения
14 — ватерклозеты
15 — личная ванная комната
16 — туалетная комната Евы Браун
17 — спальня-гостиная Евы Браун
18 — кабинет Гитлера
19 — прихожая на половину Гитлера
20 — спальня Гитлера
21 — “комната для карт”, или малый конференц-зал
22 — “собачий бункер”, или комната для охраны
23 — силовая
24 — телефон и комната для охраны
25 — аварийный коммутатор связи
26 — гостиная;
27 — спальня Геббельса (бывшая Морелля);
28—29 — комнаты Штумпфеггера; 30 — прихожая и гардероб.
Позже нам стало известно, что фюрер в ночь с 28 на 29.4.1945 г. женился на Еве Браун, которую он знал уже с давнего времени. 29.4.45 г. в бетонированном убежище фюрера вообще было спокойно. После прорыва русских моторизованных частей в районе вокзала Ангельт и Ке-нигплаца фюрер стал беспокоиться о том, чтобы не упустить момента покончить жизнь самоубийством. Я лично придерживаюсь мнения, что фюрер в этот день принял решение лишить себя жизни, ибо остались считанные часы до момента внезапного появления русских танков перед бетонированным убежищем фюрера. Вечером в убежище прибыл боевой комендант Берлина генерал артиллерии Вейдлинг и сообщил фюреру о безнадежной обстановке в Берлине. В особенно отчаянном состоянии было гражданское население. Он предложил фюреру прорваться вместе с ним и оставшимися войсками гарнизона. Это предложение фюрер отклонил в исключительно категорической форме. Вечером 29.4.45г. фюрер приказал отравить свою собаку; по моему мнению, он это сделал с целью проверить действие яда — цианистого калия. Отравление собаки осуществил обслуживавший собаку фюрера фельдфебель Торнов. По его заявлению, смерть собаки наступила моментально.
Утром в 3.00 30.4.1945г. я отправился в свое бетонированное убежище, расположенное под имперской канцелярией, и лег спать. Я приказал разбудить меня в 10.00. Проснувшись, я отправился на завтрак в помещение офицерского клуба бетонированного убежища фюрера, расположенного рядом с передней жилой комнаты фюрера. Там я встретил рейхсляйтера Бормана, генерала артиллерии Кребса и генерала от инфантерии Бургдорфа. Они обсуждали обстановку в Берлине. Некоторое время я пробыл вместе с ними, затем ушел из этого помещения. Когда я снова вошел в это помещение примерно в 12.30 — 13.00, то вышеназванные лица все еще находились вместе, были в очень возбужденном состоянии, и из их разговора я узнал, что фюрер попрощался с ними. Затем они оставили помещение, и я остался один в этой комнате. Через некоторое время в комнату вошли начальник имперской службы безопасности группенфюрер и генерал-лейтенант полиции Раттенхубер и пилот фюрера группенфюрер и генерал-лейтенант полиции Бауер. Немного погодя в это помещение вошел фюрер и сказал: «После моей смерти мой труп должен быть сожжен, ибо я не желаю, чтобы позже мой труп был выставлен напоказ, на выставку». После этого он пристально посмотрел на нас и вернулся в свою комнату. Я отправился к генерал-майору Монке и поделился с ним о том, что фюрер теперь имеет намерение лишить себя жизни.
В 14.30 я снова вошел в переднюю, затем прошел в комнату для совещаний и встретил там рейхсляйтера Бормана, доктора Геббельса, генерала Кребса, генерала Бур-гдорфа и рейхсюгендфюрера Аксмана, который во время моего отсутствия также прибыл в бетонированное убежище фюрера. Они вели разговор по поводу прощания фюрера и были в очень возбужденном состоянии.
В 15.15 я ушел из этого помещения и встретил в другой комнате начальника эсэсовской команды сопровождения фюрера штурмбанфюрера Шедле и шофера фюрера оберштурмбанфюрера Кемпку. Я сообщил им о том, что сказано было фюрером мне, Раттенхуберу и Бауеру. После этого некоторое время мы простояли на одном месте. Внезапно дверь передней была приоткрыта, и я услышал голос главного слуги фюрера штурмбанфюрера Линге, который сказал: «Фюрер умер». Хотя я и не слышал выстрела, я сейчас же отправился через переднюю в комнату совещаний и сообщил находившимся там руководителям буквально: «Фюрер умер». Они поднялись, вышли со мной в переднюю, и тут мы увидели, как выносили два человеческих трупа; один из них был завернут в одеяло, другой был также завернут в одеяло,но не полностью. Трупы несли штурмбанфюрер Лингк, хауптшарфюрер Крюге, обер-штурмфюрер Линдло. и
Оба трупа были вынесены через запасный выход бетонированного убежища фюрера в парк. Там они были облиты заготовленным рейхсляйтером Борманом бензином и зажжены. Это все произошло в 16.00. Оба трупа сопровождались рейхсляйтером Борманом, генералом Бургдорфом, генералом Кребсом, рейхсюгендфюрером Аксманом, доктором Геббельсом и мною. Затем я помог оттащить труп жены фюрера от двери бетонированного убежища. Я не могу утверждать, были ли Раттенхубер и Бауер при этом, но вполне возможно, что они были там, потому что на лестнице было очень тесно и сравнительно темно.
После того как трупы, облитые бензином, были зажжены, дверь убежища тотчас же была закрыта из-за сильного огня и дыма.
После этого все присутствующие направились в переднюю комнату, откуда доктор Геббельс, рейхсляйтер Борман, генерал Бургдорф, генерал Кребс, рейхсюгендфю-рер Аксман, а позднее и государственный секретарь доктор Науман пошли в комнату для совещаний.
Дверь в личные комнаты фюрера была немного приоткрыта, и оттуда исходил сильный запах миндаля (цианистый калий). Я заглянул в дверь, но внутрь не вошел, а опять направился в комнату для совещаний. Там уже был также генерал-майор войск СС Монке. Они обсуждали сложившуюся обстановку и приказ фюрера, по которому следовало, что после его смерти надо мелкими группами немедленно прорываться из Берлина. Я слышал, что рейхсляйтер Борман во что бы то ни стало хотел попытаться пробиться к гросс-адмиралу Деницу, чтобы ознакомить его с последними мыслями фюрера перед его смертью. Я не знаю, о каких мыслях здесь шла речь. После этого я опять вышел из этой комнаты и зашел в соседнюю, чтобы немного отдохнуть. Затем ко мне подошел генерал-майор Монке и сообщил, что, на основании высказываний фюрера, без него лишь сотрудничество с Россией может до некоторой степени сохранить Германию. Генералу Кребсу было поручено вступить в связь с русским маршалом Жуковым, чтобы добиться прекращения военных действий. Таким образом, прорыв гарнизона Берлина откладывался. Затем я возвратился в свою комнату и после этого направился в расположение боевой группы генерал-майора Монке.
В течение ночи я узнал, что предложения генерала Кребса не были приняты. В ночь на 1.5.45г. гарнизону Берлина был дан приказ на прорыв. Я должен был с группой Монке и вместе с секретаршами фюрера фрау Кристиан и фрау Юнге, с ассистенткой фюрера по диете фрейлейн Манциарли и секретарем рейхсляйтера Бормана фрейлейн Крюгер пробиваться на север.
В 22.00 начался прорыв. Наша группа без потерь дошла до района вокзала Веддинг, где встретила сопротивление противника. После перегруппировки к полудню 2.5.45г. мы дошли до пивоварни «Шульдхейс» у вокзала Монхау-зералле.
Среди солдат, находившихся там, ходили слухи, что Берлин капитулировал, и среди них было заметно разложение.
Находившиеся с нами четыре женщины после этого были отпущены генерал-майором Монке, и они тотчас же покинули пивоварню. Куда они ушли, я не знаю. Вечером к 18.00 генерал-майор Монке, подошедший генерал-майор Раух с ординарцем и я направились с русским переводчиком к командиру одного из русских корпусов. По возвращении оттуда в пивоварне «Шульдхейс» я был взят в плен.
Штурмбанфюрер СС
Гюнше
Перевел:
пом. начальника следственного отдела Разведуправления Генштаба Красной Армии
гвардии капитан Широков
Ф. К-1 ос, оп. 4, д. 14, л. 3-9 (копия)
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА НАЧАЛЬНИКА ЛИЧНОЙ ОХРАНЫ ГЕББЕЛЬСА ВИЛЬГЕЛЬМА ЭККОЛЬДА
1945 года, мая месяца, 18 дня
Я, следователь 1 отделения 4 отдела Управления контрразведки «Смерш» 1-го Белорусского фронта — старший лейтенант Власов, допросил военнопленного комиссара немецкой криминальной полиции — Эккольда Вильгельма21.