Агония и смерть Адольфа Гитлера
Шрифт:
Будут проходить столетия, но ненависть к тем, кто в конечном итоге несет ответственность, будет всегда возрастать заново. Вот люди, которых мы должны благодарить за все это: международное еврейство и его помощники.
За три дня до возникновения германо-польской войны я предложил английскому послу в Берлине план разрешения германо-польского вопроса, аналогичный тому, что имело место в Сааре, под международным контролем.
Это предложение также нельзя отрицать. Оно было отклонено только потому, что правящая политическая клика в Англии желала войны, отчасти по коммерческим соображениям, отчасти
Я также совершенно ясно уточнил, что если народы Европы будут снова считаться только пешками в игре, ведущейся международными заговорщиками — денежными магнатами и финансистами, то именно на них, на евреев — расу, которая является подлинным виновником этой убийственной борьбы, — должна быть возложена ответственность за это.
Я не оставил никакого сомнения по поводу того, что на этот раз не только миллионы детей европейских арийских рас будут умирать с голоду, не только сотни тысяч женщин и детей будут сжигаться и подвергаться смертельным бомбардировкам в городах, но что на этот раз подлинным виновникам придется поплатиться за свою вину, хотя это будет сделано более гуманными средствами, чем война.
После шести лет войны, которая, несмотря на все неудачи, войдет когда-либо в историю как самое славное и героическое проявление борьбы за существование нации, я не могу покинуть город, который был столицей этого государства.
Поскольку наши вооруженные силы слишком малочисленны для того, чтобы и дальше противостоять вражеским атакам против этого города, и поскольку участники нашего сопротивления постепенно изматываются людьми, которые являются только слепыми автоматами, я хочу разделить свою судьбу с той судьбой, которую решили избрать себе миллионы других людей в этом городе.
Кроме того, я не попаду в руки врага, которому требуется лишь новый спектакль, представленный евреями, для того, чтобы отвлечь внимание своих истерических масс.
Поэтому я решил остаться в Берлине и там избрать себе добровольную смерть в такой момент, когда я сочту, что само положение фюрера и канцлера нельзя дольше поддерживать.
Я умру с радостью в сердце, зная о неизмеримых подвигах и достижениях наших солдат на фронте, наших женщин в тылу, о достижениях наших крестьян и рабочих и о том вкладе, единственном в истории, который сделала наша молодежь, носящая мое имя.
То, что я благодарю их от всего моего сердца, ясно так же, как мое желание, чтобы они поэтому не отказывались от борьбы при любых обстоятельствах, продолжали бы ее
Одна из фотографий Гитлера, по которой проводилась
идентификация его трупа
всегда, когда это будет возможно, против врагов родины, храня верность принципам великого Клаузевица.
Жертвы наших солдат и мое товарищество с ними до самой смерти посеяли семена, которые когда-нибудь в истории Германии обеспечат славное возрождение национал-социалистского движения и тем самым создание подлинно объединенной
Многие храбрые мужчины и женщины решили связать свои жизни с моей до самой последней минуты.
Я просил их и, наконец, приказал им не делать этого, но продолжать участвовать в борьбе нации.
Прошу командующих армией, флотом и авиацией укрепить всеми возможными средствами дух сопротивления наших солдат и их национал-социалистскую веру, особенно подчеркивая тот факт, что я сам, как основатель и создатель этого движения, предпочитаю смерть трусливой покорности или даже капитуляции.
Пусть в будущем германские офицеры, подобно тому, как это имеет место в нашем флоте, полагают долгом чести, что не может быть и речи о капитуляции какого-либо округа или города, и что превыше всего остального командиры должны подавать сияющий пример верности и преданности долгу до самой смерти.
Перед моей смертью изгоняю бывшего рейхсмаршала Германии Геринга из партии и лишаю его всех полномочий, переданных ему декретом от 29 июня 1941 года и моей речью в рейхстаге от 1 сентября 1939 года.
Перед моей смертью изгоняю бывшего рейхсфюрера и министра внутренних дел Генриха Гиммлера из партии и со всех занимаемых им государственных должностей.
Не говоря уже о их неверности мне, Геринг и Гиммлер покрыли страну и всю нацию несмываемым позором, ведя тайные переговоры с врагом без моего ведома и против моей воли, а также незаконно пытаясь захватить контроль над государством».
Затем завещание перечисляет список членов нового кабинета, назначенного Гитлером, в том числе Карла Деница в качестве президента, Иосифа Геббельса в качестве канцлера, Мартина Бормана в качестве министра по Делам партии и Зейсс-Инкварта в качестве министра иностранных дел.
Далее Гитлер выразил надежду, что «мой дух останется среди них и всегда будет с ними».
«Пусть они будут строгими, — говорится в завещании, — но пусть они никогда не будут несправедливыми; пусть они никогда не дозволяют страху влиять на их действия и пусть они ставят честь нации превыше всего на земле.
Прошу всех немцев, всех национал-социалистов, мужчин и женщин и всех солдат германской армии быть верными и послушными до смерти новому правительству и его президенту.
Прежде всего, призываю правительство нации и народ поддерживать до предела расовые законы и безжалостно сопротивляться отравителю всех наций — международному еврейству.
Берлин, 29 апреля 1945 года, 04 ч. 00 мин. (подписано) А. Гитлер.
Свидетели: доктор Иосиф Геббельс; Вильгельм Бург-дорф; Мартин Борман; Ганс Кребс».
Лондон, 30 декабря. В сообщении агентства Рейтер из Нюрнберга говорится, что в своем личном завещании Гитлер оставляет «все имущество, сколько оно стоит», нацистской партии.
Лондон, 30 декабря. Корреспондент агентства Рейтер Керр сообщает из Нюрнберга, что вместе с завещанием Гитлера обнаружено завещание Геббельса, в котором Геббельс доказывает, что впервые в своей жизни он «должен категорически отказаться подчиниться приказу фюрера». «Фюрер, — говорит он далее, — приказал мне, в случае краха обороны столицы рейха, покинуть Берлин и принять участие в назначенном им правительстве в качестве ведущего члена».