Агония
Шрифт:
3. При исследовании установлено, что находящееся в левом верхнем углу ковра пятно крови пытались уничтожить, используя при этом сильнодействующее моющее средство…
Москва
Здание генеральной прокуратуры
03 февраля 1971 года
Не доезжая немного до здания генеральной прокуратуры Волга остановилась на углу, Павел обернулся ко мне.
— К подъезду не подвозим, студент, а то черт знает что про тебя подумают твои коллеги. Но если что — мы здесь.
Пока мы ехали, я думал — говорить ли Александру Владимировичу о том, что произошло этой ночью, и что я узнал или нет. Решил не говорить —
Поднялся в свой родной кабинет, шеф куда-то вышел, но как сказали, здания не покидал. В его ожидании я бросил экспертизу на стол и начал заваривать чай.
Шеф вернулся минут через двадцать, увидев меня, удивился
— Ты же болеешь!?
— Выздоровел — сказал я, кивая на дверь. Уже привычно пошли в туалет, там я отдал шефу результаты экспертизы. Тот начал читать
— Вот так вот… Получается, мы с тобой Серега правы были. Второй след крови — его там явно не должно быть. Кстати. Ты зачем в квартиру один полез?
Я смутился, кажется, даже покраснел. Видимо информация о том, что квартира убитого была вскрыта ночью уже дошла и досюда. Отпираться смысла не было — шеф не первый год на следствии и провести его сложно.
— Хотел сам…
— Хотел сам. — передразнил меня шеф — так не работают, Сергей. Ты следователь, а не урка чтобы по ночам квартиры вскрывать. А если бы тебя задержали там — накрылась практика? Нашел хоть то, зачем лазал?
Я покачал головой
— Голову под топор подставил, а результат ноль! Больше чтобы этого не было.
Шеф внимательно смотрел на меня, пытаясь определить, проникся я тем, что он сказал или нет.
— Ладно, надеюсь, для тебя это все хорошим уроком будет. О результатах экспертизы — ни слова даже другим членам следственной группы, сами бумаги забери себе домой и как следует спрячь. Я потом неофициально попрошу написать другое заключение для приобщения к делу. На время, пока мы не поймем, что происходит.
Да-а-а… Если уж Александр Владимирович, следователь с огромным стажем следственной работы, для которого материалы дела — это святое имеет фактически на должностной подлог — значит дело пахнет керосином…
— Пошли, скоро разбор результатов экспертиз и прочего. Послушаем, что накопали другие члены нашей следственной группы…
Мне показалось, или в словах Александра Владимировича мелькнула какая-то ирония?
Оперативное совещание началось едва ли не на полчаса позже запланированного. И Константин Иванович Глазко и новый член следственной группы, подполковник Константин Аркадьевич Ивашко опоздали. Первым появился Глазко, шумно разделся, плюхнулся на любимый стул, почти сразу за ним появился и Ивашко.
Первым выступил шеф, кратко охарактеризовал обстановку по делу, основные направления расследования, изложил собственные мысли. Мне сразу бросилось в глаза, что мысли шефа сильно отличались от тех, которые он высказывал на совещаниях "в туалете", в словах он был крайне осторожен и какую-то информацию не озвучивал. После выступления шефа настала пора докладывать и нам…
Первым докладывал Константин Иванович Глазко.
— Относительно версии убийства на бытовой почве. В результате опроса соседей, а также лиц, хорошо знавших ситуацию в семье Комарова Р.С., установлено, что его сын, Комаров Михаил Романович, двадцати девяти лет от роду, с отцом отношений практически не поддерживал. Более того. по словам хорошо знавших семью Комаровых людей, отношения между отцом и сыном после развода родителей расстроились вконец. Неоднократно происходили
— Константин Иванович, Комарова Михаила вы опросили?
— Опросил. Отца не видел как минимум последние полгода. С показаниями других свидетелей, которые подтверждают существование напряженных отношений между отцом и сыном, показания Комарова полностью сходятся. Не доверять им оснований нет, пусть он даже и судим.
— Еще что?
— Бывшая супруга Комарова Романа Станиславовича Ирина Вячеславовна Комарова, теперь уже Терентьева, уехала в город Ростов-на-Дону, повторно вышла замуж. Совершить убийство она не могла — сейчас лежит в больнице г. Ростов-на-Дону после операции, лежачая больная, самостоятельно передвигаться пока не может даже по больнице, не то, что в другой город лететь. Местный ГУВД информацию подтвердил. Кратко все.
— Понятно. Ваша очередь, Константин Аркадьевич
Подполковник Ивашко встал, провел рукой по волосам, хотя они у него были в идеальном порядке (позже я узнал, что эта привычка — приглаживал волосы подполковник Ивашко всегда, когда нервничал).
— Мною, за прошедшее время, опрошено шестнадцать коллег Комарова по работе. По их показаниям, Комаров в работе был человеком неконфликтным, участвовал в общественных мероприятиях как фронтовик, пользовался заслуженным уважением коллектива. За последнее время ни один из шестнадцати опрошенных мною людей не смог назвать ни одного человека, у которого с Романом Станиславовичем были бы конфликты. Подчиненным он помогал чем мог, начальство не подсиживал. Повышения по должности у Комарова в ближайшее время не планировалось, да он к этому и не стремился. Оформленные протоколы допросов у меня в главке, завтра я их привезу сюда, в Генпрокуратуру. У меня все.
Шеф кивнул.
— Ваша очередь, Сергей Владимирович
Эзоповым языком я рассказал о проделанной работе, о многом умолчал — а если не считать умолчанное — рассказывать особо было и не о чем. Шеф вопросов не задавал и после моего рассказа свернул совещание. Рабочий день был закончен.
Результаты экспертизы я вывез из здания Генпрокуратуры домой, хотя делать это строго воспрещалось. Но я понимал, что в противном случае они могут очень легко пропасть или попасть не в те руки.
Москва, Лубянка
04 февраля 1971 года
Кабинет заместителя председателя КГБ СССР
Генерал Семен Кузьмич Журавлев с самого утра не мог найти себе места — ситуация похоже выходила из-под контроля. Два спецдонесения одно за другим и одно страшнее другого. В первом спецдонесении сообщалось что стажер генпрокуратуры Соболев (и сын генерала Соболева, об этом забывать нельзя) поздно ночью проник в квартиру Комарова. Повод мог быть только один — что-то найти, а возможно и просто что-то забрать из квартиры. И, похоже, забрал — попытка задержать Соболева силами срочно вызванной оперативной группы провалилась с треском. Некие люди, хорошо вооруженные — видимо изначально прикрывавшие Соболева — угрожая оружием, забрали Соболева почти из рук оперативников и увезли в неизвестном направлении. Срочно организованная поисковая операция — к которой подключили даже ГАИ по выдуманному сообщению о разбойном нападении и угоне машины — оказалась безрезультатной, что свидетельствовало о хорошей подготовке группы прикрытия.