Агония
Шрифт:
– Здравствуйте, хотите покушать? Вот, пожалуйста, наше меню. Выбирайте, как будете готовы, дайте мне знать, я всё принесу. Меня зовут Марина, присаживайтесь, – она протянула мне серую папочку из толстого картона.
Я сел за столик ближе к стойке и открыл папочку. Выбор здесь был не слишком большой, но вполне достаточный, чтобы удовлетворить вкусы нормальных не избалованных жизнью мужиков, в большинстве своём военных. Остановился я на гречневой каше с двумя котлетами, салатом из свежих овощей и бокалом светлого пива. Кроме четырёх сортов пива, другого алкоголя в меню не было. Я подозвал девушку, которая так и стояла, опираясь на
С другой стороны здания действительно был небольшой парк, точнее ухоженный участок леса с узкими заасфальтированными тропинками. Лишние деревья и мелкий кустарник убрали, поставили кое-где скамейки и столбы освещения. Справа к забору примыкала приличных размеров спортплощадка, больше напоминающая полосу препятствий. Тренажёры, брусья и турник разместились вдоль забора, а перед ними громоздились различные препятствия, включая яму наполненную водой. Торопиться было не куда, я спокойно обошёл все сооружения, потом посидел на лавочке. Когда начало темнеть и зажглись фонари, решил вернуться в свой номер. Посмотрел телевизор. После одиннадцати выключил свет и подошёл к окну. Металлические ворота были плотно закрыты. В свете уличных фонарей изредка мелькали тёмные силуэты собак. Как тени они молча сновали между деревьев, не нарушая тишины ночного леса. Я так и уснул, не услышав собачьего лая.
Глава 3
Степан Леонидович объявился только после обеда. Я уже пообедал, нагулялся и сидел в кресле, тупо щёлкая кнопками пульта. Ничего интересного по телеку найти не удавалось, по всем каналам какие-то мыльные сериалы или примитивные боевики. Новости настолько показушно бравурные, что смотреть тошно. Если верить нашим журналистам, то пора уже гладить форму и чистить обувь для парада на Красной площади в Москве. СБУ-шник поздоровался и сказал идти за ним. Мы спустились на первый этаж и повернули в противоположную от столовой сторону. Степан открыл дверь и сделал приглашающий жест. Комната оказалась неожиданно большой. Посредине стоял овальный стол, за которым вольготно расположились люди в камуфляже без всяких нашивок и знаков различия. Шесть голов повернулись в сторону двери и двенадцать глаз внимательно разглядывали меня. Степан закрыл дверь и, обойдя меня, направился к столу:
– Это наш лётчик, – сказал он, отодвигая стул с закруглённого торца стола, – проходи Александр, присаживайся, будем знакомиться.
Я решил сесть на противоположный от Степана торец стола. Парни расположились по бокам, между ними кое-где были свободные стулья, но мне почему-то не хотелось туда садиться.
– Итак, это Грек, – Степан показал рукой на сидящего справа от него мужчину, – он командир группы. Его слово закон, для всех, в том числе для тебя Александр. Демократия в нашем деле отсутствует полностью. Впрочем, ты человек военный, сам всё прекрасно понимаешь.
Возможно,
– Это Чук, Боксёр, Стартёр, Ворон и Глок, – Степан продолжил представлять бойцов, показывая на каждого вытянутой рукой, – парни – элита нашей конторы, прошли огонь и воду. Они проведут тебя до аэродрома москалей и предоставят тебе укомплектованный боеприпасами и заправленный под пробку самолёт. Обеспечат твоё прикрытие, пока ты будешь выруливать и взлетать. Они же подберут тебя в условленном месте, когда ты катапультируешься после выполнения задания. Ну и доставят назад, на Украину. Это в общих чертах, детали уточним в ходе подготовки операции, верно Грек?
– Да. Нужно дождаться Механика, узнать обстановку на объекте и можно выдвигаться, – отозвался командир группы, – время у нас ограничено. Мы к этому делу давно готовы, а сделать из обычного лётчика диверсанта-профессионала, за такой короткий срок невозможно. Да ему это и не нужно. Добраться до объекта достаточно просто, а там мы сами всё сделаем, главное чтобы он смог быстро запустить двигатель и взлететь. Тогда и мы, под шумок, спокойно свалим. Нужно ему позывной придумать, а то как-то неудобно лётчиком называть.
– Пусть будет «Алекс», не возражаешь Александр, – Степан посмотрел на меня, – с именем созвучно и в то же время звучит как позывной.
– Не возражаю, – пожал я плечами.
– Алекс Юстасу, так кажется, в кино было, про Штирлица, – Грек усмехнулся, и остальные парни тоже заулыбались.
– Точно, – Степан осклабился, – любишь старые советские фильмы?
– Хороший фильм, – ответил Грек и, погасив улыбку, добавил, – нужно хорошо знать своего врага.
– Ладно, до начала операции, базу никому не покидать, – продолжил Степан, – ждём Механика. Грек, чем планируешь заняться?
– Как всегда, – командир скривился, – когда коту делать нечего он яйца лижет, а мы физподготовкой занимаемся. Побегаем, поборемся, ножики покидаем, стрелять же здесь нельзя?
– Нельзя, – подтвердил СБУ-шник, – я думаю, Алекса в ваши игры привлекать не стоит. Он недавно ногу ломал, ему лишние нагрузки пока ни к чему. Он нам для другой работы нужен. Ты, верно, сказал. За пару тройку дней вы из него спецназовца всё равно не сделаете. Ладно, на этом всё. Все свободны. Как подъедет Механик, соберёмся вновь.
Парни поднялись и потянулись к выходу, а я чуть задержался, чтобы спросить Степана:
– А кто такой Механик?
– Механик – человек, который работает на аэродроме русских. Наш человек. Кстати, он действительно механик, обслуживает и ремонтирует самолёты. Надеюсь, ты понимаешь, что эта информация, не должна покинуть стены этого учреждения? – СБУ-шник внимательно смотрел на меня.
– Да, конечно, – поспешно ответил я, – я офицер и давал присягу своей стране. Он будет помогать, готовить самолёт к вылету?